— Не только на Луну, но, теоретически, и в любую точку нашей галактики.
— Ну, батенька, вы загнули! — не выдержал Владимирский. — Галактики, скажете тоже!
— А что? Я пришёл к выводу, что в свете теории пространственных деформаций любая географическая точка удалена от нас на совершенно одинаковое расстояние. И для достижения любой из них требуется совершенно одинаковое количество энергии. Почему бы этому закону не распространяться и на космическое пространство?
— Хотите сказать, что вы уже… передвигались таким способом?
— А как вы думаете, как я здесь оказался. Хотите, покажу?
— Нет, — решительно отрубил Владимирский. Хватит с него. И так угробил кучу времени на выслушивание этих бредовых идей, а ему сейчас ещё и фокусы разные начнут показывать. Довольно! Надо «заворачивать» этого «изобретателя».
— Спасибо, но сейчас ничего демонстрировать больше не нужно. Оставьте описание ваших методик и ждите ответа. Если моё руководство посчитает их достойными внимания, мы свяжемся с вами. Благодарю за доверие к нашей организации. К сожалению, не могу уделить вам больше времени.
— Вы мне не верите, — печально заметил Геннадий Сергеевич.
— Это нормальный, здоровый скептицизм, — отпарировал Владимирский. — В конце концов, через это проходили все великие открытия и изобретения. Чем ваши лучше?
— Быть по-вашему. — Геннадий Сергеевич закрыл свою папку, поднялся на ноги и, уже поворачиваясь к двери, указал на оставленные бумаги и сказал:
— Вы только с перемещением поосторожнее. Начинайте с малых расстояний. Не прыгайте слишком далеко, пока не освоите хорошо методику. По первости не всегда получается. Обратно потом не всегда легко вернуться.
— Непременно, — заверил его Владимирский. — Спасибо за совет. Когда за посетителем закрылась дверь, Владимирский с облегчением вздохнул, выбрался из-за своего стола и принялся расхаживать по кабинету, делая энергичные махи руками. Голова после общения с Геннадием Сергеевичем побаливала, но через пару минут гимнастики Владимирский почувствовал себя лучше. Усевшись снова за стол, он смахнул оставленные бумаги в самый нижний ящик, куда обычно сбрасывал всё, что подлежало отправлению на утилизацию, но самом верхнем листе его взгляд задержался.
«Простой способ перемещения в пространстве».
Сам не зная зачем, Владимирский отделил от стопки данную методику и быстро прочитал порядок необходимых действий.
Что и говорить, методика и впрямь была проще некуда. Посмеиваясь над самим собой, Владимирский сделал всё, как предписывалось, после чего нацелил свой «внутренний взгляд» на коридор, который начинался за дверью, однако как ни старался перескочить в это место, ничего из этого не вышло. Попытки перепрыгнуть в свою квартиру тоже закончились ничем.
Швырнув бумаги к остальным, Владимирский решительно закрыл ящик, пододвинул к себе клавиатуру, однако работа всё равно не клеилась. Чёртова методика засела в голове, как гвоздь, и совершенно не давала думать о чём-то другом. Помучавшись так с полчаса, Владимирский плюнул на всё и перебрался к окну.
«Подлец этот Геннадий Сергеевич, — зло подумал Владимирский, с отвращением глядя на заснеженную, скованную морозом улицу. — Понапридумывал всякого. Чуть ли не пешком по галактике! Тут домой бы попасть поскорее, и то благо. Следующий раз надо спрашивать справку из психдиспансера, а то приходят тут всякие.»
Вспомнив, что ему вскоре предстоит выходить на улицу, на мороз, опять мучиться с подсевшим аккумулятором, а потом тащиться от пробки до пробки через весь город, Владимирский расстроился ещё больше. Совершенно непроизвольно ему вдруг представились пески вместо сугробов, тёплый сухой воздух, небо, озарённое сиянием пустынного солнца. Что-то в нём потянулось к такому манящему в этот морозный день пейзажу, что он не заметил, как весь подался вперёд и в тот же миг пол под ним точно растаял. Руки, упиравшиеся в подоконник, повисли в воздухе, он судорожно взмахнул ими, пытаясь ухватиться за какую-нибудь опору, и полетел лицом вперёд, больно ободрав щёку и запорошив глаза. Чертыхаясь, Владимирский перекатился на бок, яростно растирая глаза кулаками, после чего поднялся на ноги и огляделся.
Вокруг лежали рыжеватые дюнные пески, из которых торчали сухие чёрные ветви какого-то кустарника. Небо было мутным, и в этой мутной выси плавали тёмные силуэты похожих на скатов существ. Солнце было большим и красным, и вдобавок ко всему рядом с ним виднелось второе — совсем крошечное и ослепительно белое.
— Этого не может быть! — пробормотал Владимирский. — Этого просто не может быть!