Достав из накладного кармана комбинезона «поводырь» — миниатюрный электронный планшет-карту, лейтенант нашёл на экране свою отметку. Он находился на самой северной кромке полуострова Кожым, места пустынного и малозаселённого. Ближайший населённый пункт находился в 80 километрах южнее той точки, в которой упала капсула Петри. В чьих руках находился сейчас город, лейтенант не знал. Впрочем, его это мало интересовало. Радиомаяк с момента приземления исправно подавал сигнал бедствия, и лейтенант был уверен, что его уже запеленговали ребята из аварийно-спасательного звена крейсера. Звено во время боя всегда барражировало неподалёку от района выполнения боевой задачи. Пилоты спасательных «сов», в отличие от штурмовых и истребительных эскадрилий, на рожон не лезли и в дело вступали лишь тогда, когда кто-то из своих оказывался сбитым. По прикидкам Петри, в ходе воздушного боя он удалился от места атаки на километров 300–350, поэтому его должны были найти через час, от силы полтора. Достав на ходу из кармана разовую упаковку тоника из комплекта АЗ, он выпил его в несколько глотков и быстрым шагом пошёл прочь от берега. Сначала двигаться было легко, почва под ногами была твёрдая, местами каменистая, поросшая жёсткой невысокой травой. Через несколько километров он дошёл до подножия гряды сопок и после минутного раздумья решил сначала перевалить через первую, а потом сделать привал. Идти стало тяжело — склон сопки оказался довольно крутым и к тому же заросшим густыми зарослями бамбука, и когда Петри добрался, наконец, до плоской вершины, он порядком устал. Спустившись немного по обратному склону сопки, он набрёл на небольшую полянку и решил здесь передохнуть. Солнце уже клонилось к закату, в здешних широтах темнело рано, но лейтенант был уверен, что его найдут ещё засветло. Он посмотрел в низкое северное небо, надеясь, что это, может быть, произойдёт прямо сейчас, и в этот момент боковым зрением уловил тусклый блеск ниже и справа по склону. На спасательном вертолёте ничего блестеть не могло, бронестекло кабины тоже не давало бликов на солнце. В комплект АЗ входил и лазерный бинокль. Через мощную оптику лейтенант разглядел серебристый бок наполовину зарывшегося в землю металлического предмета и решил подойти поближе. Ничего необычного — «SC-З» — стандартная спасательная капсула, которой оснащали различные типы одноместных истребителей и штурмовиков. Различные типы боевых самолётов — но только в армии противника. Это была капсула вражеского истребителя серии G, которые, за характерный из-за высоко расположенной на фюзеляже кабины силуэт, лётчики «красных» называли «горбылём». Лейтенант со всеми мерами предосторожности подобрался к капсуле и сейчас стоял в метре от неё. Капсула имела следы прямого попадания ракеты — броня оплавилась в нескольких местах, — удивительно, что она вообще сработала. Люк был задраен. Такое случалось только в случае гибели или тяжёлого ранения пилота. Ручка внешнего открывания люка почти не пострадала, и Петри с некоторым усилием потянул её вниз. Люк отъехал в сторону. Чужой пилот висел на ремнях, из-под шлемофона на подбородок стекла и уже застыла тонкая струйка крови. Но он был жив, — Петри уловил слабое биение пульса на шее лётчика. Скорее всего, это был пилот одного из тех двух «горбылей», атаковавших самолёт Петри. Того, который ему удалось сбить. Петри выругался — его положение после этой находки значительно осложнилось. Очевидно, что радиомаяк вражеской капсулы тоже включился после падения, а это значит, что капсулу ищут поисковые вертолёты «белых». И они могут прилететь раньше, чем свои. Если ему сейчас постараться скрыться в лесу, то он может просто не успеть уйти на безопасное расстояние. Все поисковые машины — и свои, и чужие — были оборудованы чувствительными сканерами, обнаруживающими человека за несколько километров. Взорвать капсулу с раненым пилотом и попытаться всё же уйти ложбиной между сопками? Это можно. Петри нащупал рукой кнопку самоликвидатора на кресле пилота, — она располагалась примерно там же, что и в капсуле штурмовика Петри. Оставалось только нажать, и через двадцать секунд вместо капсулы останется кучка пепла. Чёрт с ним, с этим «беляком», небось его, Петри, в такой ситуации не пожалел бы. Рука его потянулась к кнопке и застыла. Он почти физически ощущал, как истекает отпущенное для принятия решения время. Но нажать её лейтенант не смог. Кляня себя самыми последними словами, он выхватил нож, полоснул им по ремням, удерживающим лётчика, и, перекинув через плечи тяжёлое тело, только тогда нажал кнопку. Деревья и кустарник не дали далеко распространиться взрывной волне. Петри услышал глухой звук взрыва, но не стал оборачиваться.