— Всё в порядке, — успокоил его незнакомец. — Теперь ты в безопасности. Подберём тебе имя, и считай, что воскрес из мёртвых.
— Но корабль, — заволновался Ур. — Он же поймёт, что его провели. Что я не… уничтожен, что…
— Ничего он не поймёт. Вместо тебя в воронку бросили мешок с разным барахлом. Обычная уловка.
Ур попытался подняться, но голова у него закружилась, и он вынужден был снова лечь.
— И что дальше?
— А дальше всё очень просто. Наступит день, когда корабль достигнет цели, и вот тогда мы заявим о себе. И о своих правах. Что мы не бездушные твари, которых можно вот так запросто взять и убить, когда в нас отпадает нужда. Что мы тоже люди, пускай и искусственные, и тоже хотим жить. Возможно, для этого придётся взять весь корабль под свой контроль, но это всё потом. До окончания полёта ещё не один год, так что время есть, а пока у нас другие заботы. Сначала нам надо побольше народу… Тут главное, не переусердствовать. Чтобы не возникло подозрений.
— Как! — изумился Ур. — Неужели вы тоже… выращиваете людей? Как цыплят, в этом самом инкубаторе?
— Ну, нет, — замотал головой незнакомец. — Туда мы пока не суёмся. Как делаем, говоришь? Просто. Так же, как спровоцировали и твоё появление. Время от времени ломаем, что-нибудь сложное… ТМ
Валерий БОХОВ
Обычный случай
техника — молодёжи || № 06 (1011) 2017
Рядовой день.
И случай обычный.
В общем-то так было тысячу раз. И вы с этим сталкивались.
Электричка. Пассажиры читают, дремлют, разговаривают… Едут на дачу. А кто на работу. Другие — домой. Всё, как всегда. Несколько пассажиров, главным образом молодёжь, внезапно вскакивают и устремляются к дверям. В других дверях появляются два контролёра. Контролёры — роботы. Ну, это уж, как повелось. Ничего нового. Рядовая жизненная ситуация. Прозвучало объявление вагонной радиотрансляции:
— Станция «Хлебозаводская». Следующая станция «Мебельная фабрика».
Контролёры продвигаются по вагону, угрожающе клацая компостерами. Заметно, что компостеры и руки контролёров — одно целое. Собственно, компостеры вмонтированы в руки роботов.
— Ваш-ш-ш билетик! Ваш-ш-ш билетик! — слышатся их монотонные призывы к пассажирам.
— Билетик! Какой билетик, тут же окна открыты? — обращается пассажир в ковбойке к контролёру.
— Ну и что из того? — Вяло отвечает тот вопросом на вопрос.
— Как что? Как что? Тут же окна открыты! Так меня вмиг продует! Вы знаете, что такое жарища?
— Мы не фиксируем колебания температуры. Нам это незачем. Это не входит в наши обязанности. И причём здесь жара?
— Так я весь день в жарком цеху. Я не мартеновец, не сталевар. Я хлебопёк! На хлебозаводе работаю. Там в несусветной жарище работаем. Весь день в поту. Майку после смены выжимаешь. А тут окна нараспашку… Сечёшь?
— Что-то я не пойму вас, гражданин. Предъявите-ка свой билетик!
— Билетик! Так меня же вмиг продует. Как ты не поймёшь? Ты болел когда-нибудь? У тебя грипп, насморк, простуда были?
— Не было. Мы не болеем.
— Ну вот! А лекарства нынче знаешь какие дорогие? Ты ведь не будешь меня больного навещать?
— Нам не нужны лекарства… А помогать больным это дело медсестёр.
— Но не твоё, ведь? А нам тут премию обрезали. Потому как зерна не собрали. Муки не было. Значит и хлеба двадцать пять тонн в смену мы не дали. Видишь, цепочка какая? Мыто ведь, хлебопёки, на переднем крае производства. Всё — для народа!
— Понимаю, понимаю. Каждый должен быть на своём месте…
Контролёр достаёт мобильный телефон, нажимает клавишу:
— Диспетчерская! Тут пассажир о болезни, о простудах говорит. Как мне быть с больным, брать с него билетик? Где? Мы на перегоне «Хлебозаводская» — «Мебельная». Что? Скоро дыра? Зона покрытия «Мегафоном» кончается? Алё! Алё! Связь пропала, — робот закончил разговор тихим голосом.
— Слушай! А ты хоть знаешь, что такое хлеб? — не унимался пассажир.
— Первая еда. Его со всем можно. Но сам я не ел его.
— Эх ты, дурья твоя башка. Хлеб не ел — жизни не знаешь.
— Так мы же вообще ничего не едим.
— А знаешь, что хлеб — всему голова, хлеб наш насущный — всему начало, хлеб — батюшка наш, кормилец?
— Я молитв совсем не знаю. Мы их не учили. Мы учили только про билеты.
— Дура! Это — житейская мудрость! Вековой опыт народа! Ты ведь среди людей живёшь, надо бы тебе это знать! Эх, ты!
— Ваш-ш-ш билетик, — снова привычно запел контролёр.
— Опять билеты! Да взгляни ты пошире. Я вот отпахал на работе, на хлебозаводе, да?