В дороге он снова взвесил все «за» и «против». придя к выводу, что поступил правильно, несмотря на связанные с такой поездкой расходы. Билет уже съел почти половину средств, лежащих на его карте, а нужно было еще питаться и, возможно, даже заночевать здесь. Все зависело от того, как быстро он найдет нужное место. В многоуровневом лабиринте чужого района, даже при наличии навигационной сети, это было не таким уж и легким делом.
Достав свой определитель, Самохин потыкал в него пальцем, обозначая на карте начальную и конечную точки своего путешествия по району, посте чего система выдача ему наикратчайший маршрут. Там, где должен был быть «пузырь», опа показала участок какого-то производственного комплекса. Вполне естественно.
Прямой дороги в 126-й квартал не существовало, и чтобы добраться туда, требовалось сделать не одну пересадку. Первый этап начинался с ближайшего механического тротуара, и Самохин направился прямо к нему.
Стальная сегментная лента ползла не быстро, даже медленнее обычного, и. прислушиваясь опытным ухом к урчанию спрятанных под пей механизмов. Самохин понял, что те работают почти на пределе: тротуар явно был перегружен. Механика могла отказать в любую минуту, и обыденные в таких местах предупредительные надписи, сделанные на стенах специальной светящейся краской, сейчас были особенно актуальны:
«В СЛУЧАЕ АВАРИЙНОЙ ОСТАНОВКИ ТРОТУАРА ОСТАВАЙТЕСЬ НА МЕСТЕ. ОЖИДАЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ ДВИЖЕНИЯ. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ВЫБРАТЬСЯ С НЕГО САМОСТОЯТЕЛЬНО! ЭТО ГРОЗИТ ВОЗНИКНОВЕНИЕМ ДАВКИ!»
Надеясь, что на сей раз обойдется без таких неприятных казусов. Самохин благополучно доехал до места первой пересадки, оказавшись в хвосте длиннющей очереди, желающих сесть в бесконечный лифт. Очередь двигалась черепашьим шагом: найти свободную пли хотя бы относительно свободную кабинку можно было только. пропустив две-три набитые под завязку. Втиснувшись, наконец. кое-как в лифт. Самохин поднялся на нем до 1-го положительного уровня и снова пересел на тротуар.
Стоя на самом его краю, он с интересом разглядывал проплывающие мимо кварталы, хотя смотреть особо было не на что. То же самое он видел каждый день в своем районе, уезжая утром на работу и возвращаясь с нее вечером. Извечные две «т»: толчея и теснота присутствовали здесь в тех же масштабах, как и везде. Кто-то справедливо заметил, что город состоит из материалов четырех различных видов: стал и, бетона, пластика и человеческом плоти. Причем последней с каждым годом становилось все больше. Эго и объясняло возникновение второй «т». Чтобы уместить всех, приходилось потесниться.
Плотность городской застройки, по этой причине, была необыкновенно высокой. Магазины и магазинчики, крошечные кафе, склады, офисы, развлекательные заведения, мелкие мастерские и, конечно же, жилые ячейки — все это было перемешано без всякого порядка, образуя многоэтажную хаотичную, невероятно пеструю мозаику. И — нигде ни единой щелки. Ни сантиметра неиспользованного пространства. Древние говорит, что природа не терши пустоты. Туг было также. Для города «пустота» была непозволительной роскошью.
Все, что можно было занять, было занято. где можно ужать — ужато, все, что можно было оптимизирован» тем или иным способом, давно было оптимизировано. «Внутренности» города были выжаты что называется досуха. И все равно в них оставалось немало неучтенного свободного места.
Так называемых «пузырей».
Для донельзя перенаселенного города такие «пузыри» представляли особую ценность, и каждый, кто находил его, мог рассчитывать на солидную премию. Соразмерную величине «пузыря», разумеется. Существовал даже такой особый род искателей счастья — охотники за «пузырями», но, в основном, этим занимались строительные инспекторы. Не удивительно, что тот «пузырь» нашел именно один из них. Но не сообщил об этом. Опять-таки, почему?
Ответ на этот и другие вопросы лежал где-то впереди, в 126-м квартале, и чем ближе к нему был Самохин, тем больше возрастало его нетерпение. Не будь тротуар забит людьми, он сейчас бросился бы по нему бегом.
Прежде чем увидеть 136-ю трассу, он услышал и учуял ее. Шум транспортного потока перекрывал все другие звуки на этом уровне квартала, а запахи — смердение выхлопных газов, перемешанных с парами несгоревшего топлива, расползающееся во вое стороны, несмотря на старания вытяжной вентиляции. Доехав до места, указанного определителем, Самохин сошел с тротуара, очутившись перед глухой стеной, в которой виднелась одна-единственная дверь. Никаких надписей, кроме номера, на ней не было, но Самохин прекрасно знал, что это: служебный вход для технического персонала. Он и сам по сто раз на дню пользовался такими, вопрос был лишь в том, сумеет ли он пойти в этот. Такие входы, как правило, запирались, а электронный ключ, который был у Самохина, мог к этой и не подходить. Оставалось надеяться, что дверь либо не заперта, либо коды замков в его квартале и здесь идентичны. В противном случае с замком придется что-то делать.