— Хватит уже. — проворчала жена, но полезла в холодильник, достала запотевшую бутылку, сама налила полрюмки, поставила перед мужем, быстро убрала бутылку и, громко хлопая крышками кастрюль, принялась подогревать заранее приготовленный ужин…
— Представляешь, я встретил там Ника…
— Это того, что занял у тебя два года назад полтинник…
— Его самого, голубчика… Он уже был навеселе…
— Не хочешь ли ты рассказать мне, как он отдал нам наш полтинник? — оживилась жена, положила в тарелки приготовленное рагу, поставила на стол, потом полезла в холодильник, налила рюмочку себе и присела к столу…
— Дело было так. Встречаю я Ника, то да сё, рассказал ему о нас, он рассказал, что занимается каким-то левым бизнесом, а потом говорит: «Давай сыграем в карты…». Я стал отнекиваться, что денег нет…
— А были бы, сразу б согласился. — жена осушила полрюмки…
Джек следом за ней, торопясь, словно боялся опоздать, опорожнил свою рюмку.
— Ты за что выпил? — спросила жена. Когда они выпивали без тоста, у них была такая игра на двоих — сравнивать, кто за что выпил, и если совпадало, это было к счастью.
— Я — замешкался Джек. — за удачу…
— На счастье. — сказала жена. — Ну, давай полтинник, я куплю завтра мяса…
— Слушай дальше. Когда я сказал, что денег нет, он тут же вспомнил, что два года назад брал у меня взаймы полтинник. Я даже удивился, потому что сам уже этого не помнил.
— С памятью у тебя всегда было не очень. Это оттого, что пьёшь много…
— Кстати, налей ещё по рюмочке.
— Так там тогда ничего не останется… Может, на всякий случай оставим?
— Ты что? Какой случай? Сейчас у нас и есть самый случай. Я же тебе до конца не дорассказал.
Жена полезла в холодильник, долила остатки мутноватой жидкости из бутыли в рюмки и поставила бутылку в ряд таких же спрятавшихся за холодильник.
— Ты. наверное, специально так долго рассказываешь. Но сейчас-то уже ничего больше нет…
— Ну ладно, сели мы с ним играть по доллару на его долг.
— И ты, как всегда, все продул. — хлопнула ладошкой по скатерти жена.
— Сначала да, двадцать долларов проиграл и уже хотел уходить, но он меня просто за руку задержал. — «Давай, сыграем последнюю…» Я не смог отказаться, и мне попёрло… Я отыграл наши пятьдесят долларов, выиграл его колымагу и рассаду одноэтажного ломика…
— Как… — только и смогла произнести жена…
— А так. Ник пошел домой, как опущенный…
— Давай скорее пятьдесят долларов…
— Да нет их, ты не поняла, что ли… Мы после их пропили до последнего цента…
— Какой же ты гад…
— Зато я привёз рассаду, и уже через месяц мы вырастим себе новый домик вместо этого осточертевшего трейлера… Правда, рассада у него наверняка краденая. некондиционная, во ничего, главное — пол и крыша над головой.
Утром Мэри, проснувшись, потихоньку встала, чтобы не тревожить Джека, потрясла головой, чтобы вспомнить, что вчера было, и в первую очередь пошла во двор. Там она подошла к грузовичку и подняла тент. Под тентом лежал ящик метр на метр. Она покачала головой, но тут её на плечо легла тяжёлая рука мужа:
— Ну как, дорогая, ты уже выбрала место, где мы посадим наш дом?
— Может быть, здесь? — она показала на место, где стоял их обшарпанный, повидавший виды вагончик.
— Ну что ты. — возразил Джек. — новую жизнь надо начинать на новом месте.
— Но здесь всё удобно, возле дороги, и все знают, что мы здесь живём, не придётся лишний раз объяснять.
— А может быть, где-нибудь на холме, чтобы издали всё было видно…
— Ты ещё скажи, чтобы было видно море. Главное — не чтобы тебе было видно, главное, чтобы нас не было видно, и никто не приехал выяснять, чей дом, есть ли разрешение, или просто нельзя ли чем-то разжиться.
— Пожалуй, ты права. — присел на приступочек их вагончика Джек. — А так хотелось бы пожить где-нибудь на берегу речки или рядом с лесом, а о море остаётся только мечтать… Придётся оставаться здесь…
— Да и здесь тоже не очень хорошо, потому что это место видно с дороги, и многое заезжают к нам сюда за запчастями.
— А давай сделаем так. — предложил Джек. — в вагончике мы откроем наш офис и мастерскую по ремонту автомобилем, а дом спрячем с другой стороны свалки.
— Ты совсем сдурел, решил открыть официальную мастерскую и отдать всю прибыль государству…
— Да нет, я думал продолжать так же, как и раньше.
— Тогда здесь оставим всё, как есть, а вечерами будем ходить в наш настоящий дом. Вставай, пошли искать для него место.