На мой взгляд, неплохой вариант, потому что альтернатива — грустный финал где-то в открытом космосе. Причём, история подходит к логическому концу вместе с дыхательной смесью.
В общем, посмотрев друг на друга, мы вознесли бокалы, отпили по глотку.
— Зэлак Кугути, — представился он. — Специализируюсь на срочных перевозках и торговле дефицитом.
— Эл Ди, — представился я, по давней привычке выдав инициалы за полную форму номинации. — Профиль тот же.
Мы разговорились.
Кугути изливал душу:
— Продавать оружие повстанцам — это плохо! Да где же плохо?! Двести процентов чистой прибыли!.. Ну, арест… Корабль, разумеется, конфисковали, вместе с грузом.
Я тоже пожаловался на придирки здешних сил правопорядка, лишивших меня и груза, и личного космического транспорта.
Либо конфискация твоего корабля и груза, либо десять лет колонии.
Выберешь колонию — отсидишь срок, выйдешь, корабль и груз твои, но лететь нельзя, поскольку сначала нужно оплатить стоянку.
За десять лет набежит внушительная сумма — в галах, твёрдой галактической валюте. Поневоле взвоешь. Продашь и груз, и корабль, чтобы рассчитаться.
Обдерут как липку. Ни с чем останешься — после отсидки.
Вот и выбирай.
Оба выбрали конфискацию.
Оба не знали, как вернуться к цивилизации, дабы начать по новой.
Здесь — совершенно дохлый номер: деньги на бочку, никакого тебе кредита.
Рассиживаться в баре — не по карману жертвам судебного произвола.
Скоро мы вышли на воздух. Продолжая разговор, направились к гостинице.
В узком переулке, среди мусорных контейнеров, я разглядел лежащего человека, судя по одежде — нашего брата шкипера.
Выяснилось, что коллега живой, но — в полной отключке. Должно быть, заглянул в тёмный уголок разгрузиться. Ну и ненароком — прилёг отдохнуть. Бывает.
Негоже бросать кого-либо в такой ситуации.
Оттащили коллегу, прислонили спиной к стене.
В свете фонаря стало видно, что коллега немолод, вся голова седая.
Похлопав его по щекам, я спросил:
— Эй, друг, тебе куда? В гостиницу?
Пьяный неожиданно вскинулся:
— Какого, сука, хрена?!
Ответил на общеземном.
В последнее время слышать общеземной доводилось нечасто — в космосе доминирует галактический.
— Сукахрена… — повторил Зэлак, прикрыв глаза, вслушиваясь, наверное, в звучание. — Красивый язык. Сукахрена. Любопытно, что значит?
В некотором замешательстве я прочистил горло. Не стану признаваться на публике, но мать у меня родом с Земли. Сказанное пьяным шкипером я понял.
— Эй, тебе в гостиницу? — повторил я более сдержанно.
— Мы стартуем в двадцать-пятнадцать! — объявил пьяный. — В общем — без опозданий, милочка!..
Теперь шкип говорил на галактическом.
Вспомнив о долге, он сделал попытку встать, но сполз по стене обратно.
Присмотрелся к моему спутнику, выпучил глаза и в панике забормотал, на земном:
— Чур меня!.. Чур!.. Не мог я столько выпить!..
Наверное, потрясение оказалось сильным.
Пьяный снова ушёл в отключку. Превратился в инертную массу.
А мы с Кугути переглянулись. На обоих снизошло озарение.
Шкипер всегда поймёт шкипера. Особенно когда оба — на мели.
До старта восемнадцать минут. Если только близкий старт — не алкогольный бред.
Дружно подхватив коллегу, ринулись к стоянке.
Волокли землянина, как мёртвое тело, его башмаки скребли выщербленное покрытие.
У ворот дорогу преградила космодромная служба охраны.
— Что с ним? — поинтересовался охранник постарше, явно догадываясь, в чём дело.
— Перебрал немного, — сообщил я доверительно. — Отлежится, пустяки. Утром будет как новенький. Мы стартуем в двадцать-пятнадцать.
Охранники заулыбались.
Добродушно фыркнув, старший велел пропустить. И не подумал спросить документы.
— Поспешите, — напутствовал он. — Время-то слегка поджимает.
Как в деревне. Хотя нам такое на руку.
Через двенадцать минут взбежали по трапу на земной корабль.
Напичканный электроникой браслет шкипа сработал.
Мы вошли. Убедились в рубке, что судно к старту готово.
Комп докладывал — предстартовые тесты пройдены, стартовое окно предоставлено.
Я дал команду загерметизировать люки.
Часов восемь шли на автопилоте. Хорошо выспались, причём, в отдельных каютах.
Утро по корабельному времени застало нас возле пульта.
Вчера, на радостях, не удосужились выяснить — куда летим. Всё равно — лишь бы дальше от негостеприимной Окраины.