Последнее слово было обращено к ассистенту с серебристой трубкой. Тот кивнул, и раструб излучателя нацелился в грудь Джинну.
— Неееет! — истошно заорал тот, бросаясь из комнаты, не забыв захватить недопитый коньяк. Импульс настиг его в коридоре.
Двое подошли к нему, подключили клеммы прибора возвращения и, помахав Петровичу рукой, исчезли.
Петрович потряс головой: «Привидится же такое». Он автоматически поднял с пола бутылку, на дне которой плескались остатки, и поднёс ко рту. Но сделать глоток не смог. Повторные попытки успеха не принесли, организм отказывался принимать спиртное. Петрович не знал, что широкодиапазонный импульс АнтиАлк-излучателя задел и его…
Наутро Петрович проснулся с совершенно ясной головой, принял душ и, побрившись, первым делом позвонил жене…
Слава богу, что импульс был не направленным. А потому, по большим праздникам Петрович — может. ©
Константин Крутских
ДВОРНИК
Техника - молодёжи // №13’2020 (1060)
Рис. Геннадия Тищенко
Рассказ занял второе место в номинации «Проза» на литературном конкурсе им. С. Н. Дурылина в 2019 г. К сожалению, публикация там не предусматривалась.
Его вычислили как раз в тот момент, когда он, распихав по карманам оставшуюся мелочь, набивал сумку продуктами возле станционного ларька. Мужичок средних лет в валенках, старом залатанном полушубке и треухе, а главное, с бородой, почти достигавшей пояса, слишком сильно бросался в глаза. Однако, сразу хватать его не стали, видимо решили поиграться, как кошка с мышкой. Позволили ему как следует уложить покупки в сумку и отойти от ларька. Но стоило ему только повернуться к каменной лесенке, ведущей на платформу, как из мрака выступили уже знакомые ему чёрные фигуры.
Однако бородач, видимо, был к этому готов. Он, не раздумывая, кинулся на того, что стоял прямо перед ним, и сшиб его с ног. Прозвучал выстрел, но пуля прошла мимо.
Беглец проворно взлетел на платформу, благо, та не была изгажена турникетами, и кинулся бежать. За спиной раздавались топот, крики и стрельба, как вдруг их перекрыл гул приближающегося поезда. Беглец не успел даже голову повернуть, как вдоль платформа, совсем близко от него, понеслись тёмные вагоны товарняка. И. всё также на бегу, он заметил в одном из них полураскрытую дверь. Это был хоть какой-то шанс на спасение!
Собрав последние силы, беглец умудрился прибавить скорости и отчаянным прыжком вскочил в заветный проём.
Теперь, когда станция и преследователи остались далеко позади, можно было перевести дух и оглядеться. В открытую дверь падал свет уже давно высыпавших на небо звёзд и редких придорожных фонарей, поэтому бородач легко разглядел многочисленные мешки, сваленные штабелями по всему вагону. А на одном из них, видимо, свалившемся со штабеля на пол, сидел человек.
Сначала подумалось, что это какой-нибудь бродяга, любящий путешествовать на товарняках. Однако одет он был довольно прилично, не особо богато, но опрятно. На вид незнакомец был гораздо старше беглеца, и при этом его лицо так же обрамляла борода, не такая длинная, но окладистая и ухоженная.
— Ага, вот и попутчик, — произнёс незнакомец, с трудом поднимаясь на ноги. — Будем знакомы? В поезде ведь едем, как-никак, хотя и не в купе.
— Кузьмич, — протянул руку беглец. Пару секунд подумал над тем, стоит ли раскрываться человеку, которого видишь впервые, потом решил, что по его внешности и так всё ясно. — Вот, спасаюсь бегством. Дворник я, стало быть, лишний человек. Ну а ты-то что тут делаешь?
— Я? Да я тоже спасаюсь, тоже бегу из Москвы.
— Значит, ты тоже лишний человек? — Кузьмич обрадовался товарищу по несчастью. — Только на дворника ты не похож, хотя тоже с бородой.
— Это верно, — рассмеялся незнакомец. — Я писатель, а зовут меня Дир Калачёв.
Дир Калачёв! Это имя было знакомо Кузьмичу до боли, до содрогания. Ведь именно этот писатель, можно сказать, спас его в беспризорном детстве, не дал наложить на себя руки от безысходности, помогал драться за жизнь с чужими ватагами, прятаться во время ментовских облав, находить крохи догнивающей пищи в самых немыслимых местах. Дир Калачёв был необычайно плодовит, как по советским, так и по нынешним меркам, и, наверное, мало кто на свете, даже из самых горячих поклонников, прочёл все его книги. Любимым детищем писателя была Кларисса Андриксен — агент космофлота, бесстрашная десантница, со стальной волей и такими же стальными кулаками, не знающая ни страха. ни любви, ни каких бы то ни было слабостей. О ней Калачёв написал больше всего книг, и по некоторым из них были сняты безумно популярные фильмы.