Видимо, уже тогда Аэлита сложилась для него как мечта которая становится сбывшейся. Это и о невиданном полёте сквозь кажущуюся пустоту, и о любви, которая встречается раз в столетие, и пусть счастье двоих так коротко, всё-таки имя романтической красавицы-марсианки, преданной и стойкой в своей любви к Сыну Неба-землянину, должно было стать символом глубокого искреннего чувства и готовности к самопожертвованию.
— «О храбрости больше всего говорят трусы, а про благородство прохвосты. Научитесь проигрывать — тогда будете выигрывать», — словами Толстого, прежде всего, пользовался он сам — он был постоянный жених…
Не будем придираться к Алексею Николаевичу, он не разменивал чувств, сменив Юлию Рожанскую на Софию Дымшиц, Наталью Крандиевскую — на Людмилу Крестинскую. Голос Аэлиты многих ведёт всю жизнь
Сам Алексей Толстой, как и инженер Лось, всю жизнь шёл на зов, то приближаясь к женщине-мечте, то снова оказываясь от неё за 40 миллионов километров. Начав с раннего брака с Юлией Рожанской и продолжив в романтическом союзе с Софьей Дымшиц, он умудрился задержаться надолго в векторном браке с Натальей Крандиевской, что должно было добить его, и почти добило. Формально бросившая себя к подножию его памятника, она его двадцать лет ела и пила, что обеспечило писателю в 1934 году подряд два инфаркта. После такого надо было думать о спасительной гавани. Путь к ней открыл благословенный 1935 год, в котором великий писатель познакомился с Людмилой Крестинской. Всё произошло очень быстро. Весной — знакомство, осенью — свадьба. Легко заметить, что для Людмилы Ильиничны такая скорость была равна силе её чувства к писателю, да и сам Алексей Николаевич говорил всем, что он впервые в жизни по-настоящему полюбил. Брак стал для него спасительным, и подарил ещё 10 лет жизни, которые пролетели как одно мгновение.
Свою «Аэлиту» я прочитал так:
Во-первых, надо понимать, что и во времена описываемые люди чётко делились на тех, кого позднее назовут «физиками» или «лириками», но были ещё и борцы за освобождение кого-то — от другого кого-то или чего-то.
Сперва разберёмся с физиками.
С точки зрения физики, «Аэлита» это, конечно, о ракете, которая в 1921 году ещё даже Циолковскому не приснилась. Алексей Николаевич подсмотрел её в снах Герберта Уэлса и Жюля Верна. Толстой применил в своей книге и научные знания, существовавшие на тот момент, и социальную философию. Удивило то, что в книге есть прообраз веб-камеры, видеотелефона, и даже, схематически, вертолёта, предвиденного гением Леонардо, хотя, Сикорский воплотит эту забаву ещё не скоро — лишь в 1942-м. — Это в двадцатых годах, когда даже телевидения не было! Впрочем, научные моменты, типа устройства космического корабля, полёта на Красную планету, возможности дышать на Марсе и т. д., можно смело выносить за скобки. Неслучайно сам автор не уделяет этому много внимания. Ибо, повторюсь, задача убедить в том, что в 1920-х годах можно полететь на Марс, не стояла.
Похоже, последняя Аэлита Толстого, Людмила Крестинская, завершила его поиски в 1935 году, но как литературная Аэлита не растаяла, и после её прихода в его жизнь «красный граф» уже не ловил сигналы
Из разговора инженера Лося с американским корреспондентом Скайльсом становится ясно, что расстояние между Землёй и Марсом он собирается преодолеть за девять часов, покрыв расстояние в 40 миллионов километров, плюс, самое трудное, преодолеть атмосферу обоих планет, в сумме составляющую 140 километров. Чистый полёт — это падение тела под действием толкающей его силы. Пример — ракета. В безвоздушном пространстве, где нет сопротивления, она будет двигаться со всё увеличивающейся скоростью — очевидно, там можно приблизиться к скорости света, если не помешают магнитные влияния.
«Аэлита» — это Марс, туда и обратно, с той только разницей, что на обратный билет даже сегодня ни у кого не хватит…
Но есть две опасности, предупреждают Толстой и Лось:
От чрезмерного ускорения могут лопнуть кровеносные сосуды, и второе — если с огромной скоростью влететь в атмосферу Марса, то воздух его может сыграть роль непробиваемой брони, хотя на Земле она, по-видимому, однажды, была пробита. Либо Земля столкнулась с небесным телом, либо у нас был второй спутник, поменьше Луны, мы втянули его, и он упал, разбив земную кору, и отклонив земную ось, что заставило климат на континентах поменяться местами.