Можно было устроить тайное голосование, чтобы Ральф не узнал кто ж выскажется против. А то не ровен час припомнит, сделает так, чтобы вездеход, на котором обидчик отправился в длительное путешествие, сломается, а когда мы подоспеем на выручку, обнаружим лишь хладный труп, первую мумию Марса.
По крайней мере, именно такие мысли рождались у меня в голове, когда я видел, каким взглядом Ральф обводит всех присутствующих. От этого взгляда у меня бежали по спине мурашки, но все находившиеся на кухне, одобрительно кивали, включая нашего врача Лайлу, которая все время молчала.
На кухне наша марсианская миссия присутствовала почти в полном составе. Не хватало только командира Наоми Вотнак. Сейчас была её очередь крутиться на орбите Марса в корабле, который мы не могли бросить совсем уж без присмотра. Эту повинность никто не любил. Случалось даже очередник симулировал какую-нибудь болезнь, предпочитая поваляться в карантине, чем лететь на орбиту, но Лайла всех выводила на чистую воду. Наоми осталось болтаться на орбите ещё месяц. В беседах и голосовании она принимала дистанционное участие.
— Спасибо, спасибо вам, дорогие вы мои, — запричитал Ральф после голосования. Из глаз его едва не покатились слёзы. Он всем пожал руки и долго их не отпускал, всё тряс и тряс, а я чувствовал, что он готов ещё и всех, кто не успеет от него увернуться и убежать, расцеловать.
Выполнив все свои дневные обязанности, Ральф взялся переделывать робота в собаку этим же вечером. Наутро, когда он появился на кухне с воспалёнными глазами, похожий на вампира, который так и не сумел найти жертву. Я догадался, что он совсем не спал. Он просто не заснул бы, предвкушая то мгновение, когда выведет своего питомца из дома. Вернее, из нашей кротовой норы, где большая часть помещений находилась под поверхностью. Ральфа не пугали лёгкая пыльная буря и жуткий мороз на улице, такой жуткий, что без защитного скафандра любое живое существо там вмиг превращалось в ледышку. В глазах его лучилось такое счастье, какое бывает лишь у детей, получивших долгожданный подарок на день рождения или Рождество.
Причина этой радости жалась к его ногам, застенчиво помахивая хвостом, сделанным из пучка разноцветных проводов. В корпус робота была встроена куча датчиков, с помощью которых он идентифицировал обстановку, но для наглядности и большей схожести с собакой, Ральф приделал к нему на телескопическом гибком шланге уменьшенную копию наших шлемов, снабдив его ушами. Они то и дело вставали торчком, будто собака и вправду прислушивалась к тому, что происходит на кухне. На ушах помещались панели солнечных батарей.
— Это Снупи, — с гордостью сказал Ральф, кивнув на робота. Тот приветливо замахал своей метёлкой и издал звук, похожий на собачье «гав».
Даже первые искусственные собаки походили на настоящих гораздо больше, чем то, что получилось у Ральфа. У них хотя бы имелись механические лапы, а этот робот передвигался на колёсах. Я молил бога, чтобы никто не подметил этого вслух.
— Отличная собака, — сказал Джереми, — жаль только лапу подать не сможет, а то бы я её пожал.
— Зато ты её можешь погладить, — сказал Ральф. К счастью, ничто его не могло расстроить этим утром.
Он нагнулся и подтолкнул рукой Снупи. Тот осторожно, опустив голову к самому полу, подошёл к Джереми, ткнулся в его ногу и дождался, когда тот проведёт пятернёй по его корпусу, принимая правила игры, которую мы затеяли. После этого все вскочили со своих мест, обступили собаку и принялись тереть её металлический корпус с таким наслаждением, будто это была гладкая собачья шёрстка. Больше всего радовалась Лайла.
Если так будет продолжаться и впредь, скоро Снупи засверкает отполированными боками, как статуя в каком-нибудь храме, к которой прикасается каждый турист, потому что существует поверье, будто это принесёт ему счастье.
От такого внимания Снупи чуть повизгивал. Что-что, а он точно на какое-то время разрядит напряжение в нашем коллективе и возможно за те пару марсианских лет, которые нам предстоит провести здесь, прежде чем на замену прилетит новая группа покорителей Красной планеты, мы не свихнёмся.
Ральф, подсев к собаке, потрепал ей голову и принялся возбуждёно рассказывать о том, как он нынешним утром совершил с ней первую прогулку по окрестностям.