С улицы, немного запыхавшись, вошёл мой школьный приятель Хоб. Заметил суету в гостинице и заявился полюбопытствовать.
Гости, оглянувшиеся на слоновий топот, слегка оторопели.
Да, было с чего. Хоб довольно крупный парень.
Не могу сказать, что его габариты и мрачный вид располагают к общению.
— Вы полотёр? — спросила гостья у Хоба, невинно хлопая ресницами.
Хоб погрузился в глубокую задумчивость.
Секунд через двадцать порадовал выразительной позой оскорблённого достоинства. И начал готовить ответную речь. После долгих, напряжённых раздумий, когда про него уже забыли, многозначительно изрёк:
— Хм!..
Чем заставил всех обернуться.
Риша зарегистрировала гостей.
Мы узнали, что пожилого зовут Хэлфер, девушку — Линц, она дочь Хэлфера.
Парень в чёрной куртке носил имя Дюнк. Хэлферу он не сын, а коллега. Почему такой злыдень — неясно. Может, Линц его периодически отшивает?
Сюда прибыли как туристы. Пробудут сутки. На орбите ждёт чартер.
Риша попросила Хоба занести багаж.
Хоб поспешил — чуть дверь с петель не сорвал.
Потом он тащил чемоданы и кофр в комнаты на втором этаже.
Вернувшись, покачал головой:
— Потерял кило здоровья… Не к добру это.
— Что потерял кило? — спросил я рассеянно. — У тебя их много.
— Нет. Что они приехали.
— Да брось, Хоб. Приятные люди. У Хэлфера дочь такая миленькая. Слушай, приток нашей реки называется Хэлфер. Вот забавно, а?
— Не к добру это, — повторил школьный приятель.
Чтобы его развеселить, я купил в баре настоящего пива.
Нужно обмыть свой заработок.
Весть о прилёте гостей, их поселении в гостинице мгновенно облетела посёлок. Все, у кого была хотя бы одна свободная минутка, оживлённо толклись перед входом.
Некоторые отваживались зайти, обменяться парой слов с Ришей, или — купить в баре какую-то мелочь.
Расспрашивали нас троих. Всем было жутко интересно — кто, зачем.
Риша не жалела красок.
Больше от неё доставалось красотке Линц. Бедняжку, наверное, замучила икота.
Спустя час, когда закончилось пиво, — на первый этаж спустился Хэлфер.
Стального оттенка причёска — волосок к волоску. На щеках склеротический румянец.
Взгляд крайне проницательный. И — крайне озабоченный.
Сразу подошёл к нашему столику.
— У вас проблемы? — с надеждой спросил Хоб.
Но Хэлфер устремил взгляд на меня.
Жители посёлка, на крыльце и перед ним, дружно замерли.
— Я не отыскал в здешней Сети ни одной транспортной компании, — сообщил гость. — И получается, вы единственный держатель перевозок. Грузовички мелких лавочников или фермеров — не в счёт.
— Присаживайтесь, — вежливо пригласил я. — Нужно куда-то ехать? Далеко? И когда?
Хэлфер, сев, положив руки на стол, понизил голос:
— Примерно двести километров. Завтра утром.
— Вы ставите меня в затруднительное положение… — сказал я, помолчав. — На такие расстояния пока ездить не приходилось.
— Как вас зовут? — неожиданно спросил гость.
— Аш, — представился я. Представил школьного приятеля: — Хоб.
— Вы же не дурак, Аш. Перед вами реальная возможность заработать. Часто вы кого-то возите?
— Не очень.
Возможность заработать.
Я полагал, что гость разовьёт тему, но — увы.
Приблизив лицо ко мне, он с жаром говорил про напряжённость денежного рынка, про ограниченность кредита.
Поэтому я был вынужден занять выжидательную позицию.
Очень скоро потерял нить.
Попытался хлебнуть из стакана, забыв, что стакан пуст.
Заметив моё разочарование, Хэлфер жестом подозвал Ришу:
— Ну-ка, ещё разок.
Пальцем указал на бутылки.
Риша принесла.
Хэлфер дал купюру, нетерпеливо махнул рукой, отказываясь, судя по лицу, от сдачи.
— Спасибо, — кивнул я, сразу и Рише, и Хэлферу.
Гость продолжил лекцию.
— Понятно, — сказал я через минуту, существенно приукрасив факты.
Хэлфер не умолкал.
Словесный поток напоминал шум воды из крана. Убаюкивал.
Хоб свесил голову и начинал похрапывать, всё громче.
Мне стало за него стыдно.
Что-то надо было делать.
Сказал решительно:
— Благодарю. Я почерпнул из вашей речи много ценной информации.
Гость замолчал. Его рот захлопнулся, как дверца банковского сейфа.
Хоб проснулся и начал озираться, пытаясь сообразить, где он сейчас.
— Ну, договорились? — спросил Хэлфер.
— Сколько? — немедленно спросил я.
Когда услышал негромкий ответ, с трудом сдержал радость.