Превосходства они не добились.
Война будет продолжаться.
Павел ПОДЗОРОВ
Жар иссушающий
Техника — молодёжи // № 3’2022 (1082)
Рис. Геннадия ТИЩЕНКО
Беда пришла неожиданно.
Сверху подул ветер. Сперва он был чуть теплый. И то, что он дул не вдоль поверхности, а почти перпендикулярно ей не мешало получать нам — обитателями этого мира — определённое удовольствие. Влажный климат был привычен для нас. Множество поколений предков с древних времён жило в этих холмистых долинах, сплошь покрытх озёрами, болотами и ручьями. Мы привыкли к влаге и сырости, Это была наша привычная среда. Но, с приходом тёплого ветра климат улучшился. Появилось больше суши, водоёмы стали теплее, благодаря чему пища созревала быстрее. Население стало интенсивно увеличиваться.
Длилось это довольно долго.
Сменилось несколько поколений пока в один момент ученые (а были среди нас и такие) не заметили, что при той же интенсивности ветер постепенно становится жарче. Пока это было не страшно, но прогнозы на будущее были неутешительными.
Прошло время. И для нас наступили тяжкие времена. Жаркий ветер почти иссушил почву. Часть водоёмов просто высохло, ручьи перестали струиться, реки иссякли. Наступил голод.
Черное время нашего мира. Население сократилось до небольших колоний, разбросанных у прудов и луж, бывших ранее полноводными озерами.
И вот настал момент, когда жаркий ветер высушил все водоемы.
И, по прошествии некоторого времени, внезапно стих.
Однако увидеть это было уже некому. Вокруг была безжизненная сухая пустыня. Мы исчезли.
Николай Петрович высушил руки под мощным потоком теплого воздуха сушителя, поправил галстук и, весело насвистывая, вышел из кабинки с надписью: «Туалет».
Инна ДЕВЯТЬЯРОВА
Попытка номер…
Техника — молодёжи // № 5’2022 (1084)
Рис. Валентины СНЕГИРЁВОЙ
Труп лежал на песке. Труп был тёмно-синий и склизкий. Он пах тухлой рыбой. Пронзительно-белые чайки кружили над ним, беспокойно и жадно кричали. У трупа был вспорот живот. Бледно-сизые рыбьи кишки обречённо торчали наружу. В них ползали крабы и млечно плескалась вода.
— Он тут с ночи лежит, комиссар, — Рик откашлялся. — Час назад был звонок от дедка, дед тут каждое утро рыбачит. Мол, опять синекожего грохнули, что за оказия…
Мелкий смешок.
Комиссар сдвинул брови:
— Дедка допросили? Следы, отпечатки, свидетели?
— Глухо, — Рик сплюнул в песок. — Дедок говорит, синекожего в море убили. Труп бросили в воду, а тут, понимаешь, течение. Вот нам и работы приплыло. Сюрприз, мать его, Нептуна.
У него были красные жабры. Зубастый распяленный рот был наполнен водой. Белым, мёртвым, невидящим глазом синекожий смотрел в небеса.
Комиссар закурил. Терпкий дым забивал аромат тухлой рыбы.
— Убийство на расовой почве. Пиши. — он всмотрелся в отверстую рану. — Ножевое ранение, наискось через живот. Расцарапана шея. Пытались душить. Под ногтями у трупа. Рик, это зацепка. кусок плотной ткани. Возьмём на анализ. Заметная ткань. Тёмно-серая с золотом. Куртка? Пиджак?
Рик сощурился.
— С шиком оделся. Видать, не рыбак. Вряд ли кто-то из местных. скорей, городской. Лодку взял напрокат и. тогось. Порыбачил, — он снова хихикнул. Глаза его сделались странными. — Всё, записал. Допрошу деревенских, кто лодку в аренду сдавал. комиссар, мать твою! Что ж им крышу-то рвёт! Третий труп за неделю, и все в разных посёлках. И ладно бы только у нас. Что им синекожие сделали? Ну ладно, уроды. Воняют. Живут под водой. Эта. как его. значит. мутация. Но они ж безобиднее мухи! И прячутся, точно пугливые рыбки. Их выловить — тот ещё квест. А кто-то, смотрю, жить спокойно не может.
Кровь, ракушки и чайки. Труп вжался в песок. Волны с шипом катились над ним. Небо было светло и безоблачно.
— Да, ненавидят — за то, что их много, — вздохнул комиссар. — Все больше и больше. Они вытесняют нас, ты не находишь? — он смял сигарету. — Вот что. Когда-нибудь нас не останется.
— Чушь!
— …и вокруг будут плавать по морю одни синекожие, — невозмутимо сказал комиссар. — Да, отсюда и трупы. Я так понимаю мотивы преступников. Хотя, несомненно — не разделяю их чувств, — он сощурился. — Глупо бороться с мутацией. этаким методом. Ч-чёрт, как тянет тухлятиной!