— Приветствуем вас, обитатели неведомой и далёкой планеты, затерянной средь чужих звёзд столь же чужой и далёкой для нас галактики. Мы пришли с миром, ибо цель наша — не война и порабощение иных звёздных рас, а распространение великого учения, дарованного нам Ирримаром. Богоподобным Преобразователем Миров, Озеленителем Космоса и Творцом Новой Бесконечности. Мы счастливы и горды тем, что сей выдающийся муж, был рождён в колыбели нашей цивилизации, прародине всех имлоков — Бураззе, а мы, дальние потомки его, имеем возможность нести свет его учения до самых дальних звёзд. И ныне, стоя перед вами, детьми иной галактики, мы хотим поведать о нём и славных делах его, дабы вы прониклись всей важностью миссии, возложенной на нас. Итак, слушайте!
Никто сейчас не может сказать, когда конкретно появился он на свет, потому что с тех пор прошла тьма веков, но доподлинно известно, что начинал он как обычный терраформатор. Таковых в те изначальные времена было немало, и выполняли они важную работу, трудясь над усовершенствованием непригодных и малопригодных для обитания планет. И уже тогда посещали его мысли о коренной переделке окружающего нас мира, куда более глубокой, чем те ограниченные изменения среды, в которой прозябали его соратники по ремеслу. Успехи их он считал убогими и невразумительными.
— Что мы, в конечном итоге, получаем? — говорил он. — Небольшой шарообразный кусок болтающегося в пространстве камня, покрытый тончайшей оболочкой органики, налётом, который представляет собой лишь ничтожнейшую часть его массы и объёма. Мы говорим о победе над пространством и материей, а всё, чего мы сообща добились, — так это несколько десятков миров, в которых попросту ускорили естественные процессы образования пригодной для жизни среды, да ещё примерно столько же, где с великим трудом создали её с нуля. То есть, не более сотни планет на целую ветвь галактики. И это называется «триумфальным шествием по просторам бескрайнего космоса»? Это не триумфальное шествие, не настоящая победа. Фикция. Сейчас нам хватает места для жизни, а потом? Галактика огромна, кто спорит, но рост численности обитателей освоенных нами миров, если его ничем не сдерживать, идёт в геометрической прогрессии. Рано или поздно всё, что более или менее пригодно, будет заселено. А что дальше? — спрашивал он у своих оппонентов. — Неужели бросимся к другим галактикам, оставив за спиной квадриллионы кубических километров свободного пространства и неисчислимые мегатонны неиспользуемой материи. Нет, пора браться за космос по-настоящему.
— Нужно заниматься не терраформированием, а космоформированием, — убеждал он. Развивая и пропагандируя свои идеи, он, в конце концов, сумел заручиться поддержкой тех, кто имел власть и средства, и с головой ушёл в работу.
Первым его шагом было создание растительных форм, могущих существовать в самых сложных условиях, будь то сверхнизкие температуры или глубокий вакуум. Задача казалась невыполнимой, но энтузиазм, которым он заразил своих соратников, дал невероятный прорыв в генной инженерии. Так появились первые растения, которые прекрасно себя чувствовали вне тепличных условий кислородных планет — криодендриты, органосиликатные симбионты, вакуумные водоросли… В руках у Ирримара оказался широчайший спектр различного посадочного материала, который он и высаживал на ледяных просторах самых окраинных и холодных планет, планет, которые жарились в лучах своих светил, будучи слишком близко к ним, и даже планет, где напрочь отсутствовала поверхность, где растения попросту парили в бездонных океанах их атмосфер, усваивая гелий, водород и аммиак. Неприхотливость новых растительных форм, впрочем, не давала ещё гарантии, что на облюбованной ими планете можно будет ходить без скафандров и жить в обычной хижине, однако и это было огромным достижением. Потребовались годы, прежде чем появились формы, способные не только давать кислород для дыхания, но ещё вырабатывать тепло (для планет, где было слишком холодно), создавать спасительную прохладу (там, где было слишком жарко), и вообще участвовать в создании благоприятных для колонистов условий, куда активней и полнее, чем это делали их естественные собратья. Таким образом, растительность, медленно, но верно начала завоёвывать одну планету за другой.
Вслед за крупными небесными телами, настал черёд меньших — астероидов, ледяных глыб комет, — и за короткое время в обжитых системах не осталось ни одного достаточно крупного объекта из их числа, которого не покрывала бы обильная растительность. Однако и это дало лишь незначительный прирост к уже имеющейся живой массе. Следовало заполнить чем-то разделяющую эти острова жизни пустоту, и решением данной проблемы стали острова искусственные.