Это был пат. Пат для нас и мат для всего человечества. Разрушение Юпитера привело бы к неконтролируемому разлёту астероидов из одноимённого пояса, сходу Земли со своей орбиты, столкновению с другими небесными телами и бог знает к чему ещё. И вместе с тем… Кислорода вокруг было много, только руку протяни. И все условия созданы. Нужен только запал!
Не знаю, как я к этому пришёл, наверное, мысли о кислороде что-то навеяли. Ведь для первого взрыва нужен кислород, а он есть только в белых шарах — в моём катере атмосфера практически земная.
И тут до меня дошло.
Я надел скафандр и направил «Ариадну» в ближайший шар. В моём безумном предприятии скафандр не поможет, но поверьте, так намного легче. Внутри мне оставалось только открыть люк и заполнить трюмы окружающим меня кислородом, что я и сделал. Осталось только покинуть этот белый шарик, позволяя, кислороду в моём корабле соединиться с водородной атмосферой.
Уже будучи почти снаружи я горько усмехнулся. Гордая фраза о том, что я сам стану спичкой, воплощалась как-то слишком буквально. Не к месту я вспомнил свой последний отпуск перед отлётом. Отпуск длиной ровно в один день. Извини, сынок, но я, кажется, не смогу вернуться. Ариадна что-то напутала со своей нитью. А может, это я ушёл слишком далеко от дома.
Владимир Марышев
ДЕМОНСТРАЦИОННЫЙ РЕЖИМ
Техника и спорт
Туман медленно колыхался, в его толще возникали сгустки и завихрения, образуя причудливые «статуи». Какое-то время они сохраняли форму, затем медленно меняли её или расплывались. Видимость, понятно, оставляла желать лучшего, и ведущему вездеход Бочеку пришлось задействовать все приборы.
— Слушай, Иржи, — сказал Мосунов, — этот туман навёл меня на мысль. Давай назовём планету Альбионом! Здорово, да?
— Ерунда, — неожиданно в рифму ответил водитель. — Альбион только один, и если тебе не хватает фантазии придумать что-то своё, так и признай.
— Зануда, — констатировал Мосунов. — Хоть бы сам чего предложил, только оплёвывать умеешь! Кстати, что думаешь по поводу хозяев? Как они могут выглядеть? Лично мне представляются атлетически сложенные исполины в белоснежных хламидах. Этакие сизифы, только катающие шары не в наказание, а ради собственного удовольствия.
— А мне, Павел, — в тон ему ответил Бочек, — видятся двухметровые жёлтые слизняки. Снизу у них тёрка, как у наших улиток, а живут они тысячу лет. Когда становится скучно, находят каменную глыбу и веками ползают по ней, пока не обточат в шар. Как тебе такой вариант?
На этом зубоскальство прекратилось. Шутки шутками, но оба понимали, что дело серьёзное, а посоветоваться не с кем. Инструкции всего предусмотреть не могут…
«Фекда» сделала над планетой немало витков, прежде чем земляне высмотрели это плато. Сначала в пелене тумана оно показалось вполне обычным, однако после сканирования выяснилось, что у него неестественно ровная поверхность. Природа может многое, но так отшлифовать внушительный участок ей было не под силу. Следом обнаружился ещё более удивительный феномен — огромные каменные шары. Они располагались без видимого порядка, имели по восемнадцать метров в диаметре и были тщательно отполированы.
Мосунов с Бочеком не сразу поверили глазам. А когда наконец поверили, решили посадить корабль на краю плато, вывести вездеход, изучить следы чужого разума. И, если повезёт, встретиться с теми, кто их оставил…
Туман лениво ворочался, словно пытаясь лечь поудобнее, и сквозь него проступала серая туша одного из шаров. Ещё два виднелись размытыми пятнышками где-то на пределе зрения.
— Давай-ка, Иржи, мы с тобой его аккуратненько объедем, — сказал Мосунов. — Заснимем со всех сторон, а потом.
Он осёкся, потому что шар вздрогнул и, набирая скорость, покатился прямиком к вездеходу.
— Чёрт! — ругнулся Бочек и завернул машину влево, да так круто, что Мосунова вжало в дверцу. — Это что ещё за фокусы?