Николай Иванович Герасименко был типичным начальником — самовлюбленным и самоуверенным, туповатым по части конкретного дела, но очень сообразительным в плане продвижения по карьерной лестнице.
Инна Лугина, с одной стороны, полностью зависела от него, так как именно Герасименко высмотрел её в одном из захудалых колледжей нищей Омской республики и предложил проходить практику в лабораториях корпорации «Ананке», с другой — она знала, что её шеф — абсолютный ноль в биотехнологии. Герасименко был лощёный дядечка, которому уже стукнуло лет шестьдесят, но выглядел он максимум на тридцать. Он принадлежал к роду украинских магнатов, который разбогател на сланцевом газе, превратившем Украину в бесплодную пустыню, и затем удачно вписался со своими капиталами в ряды менеджеров корпорации «Ананке», могущественной ТНК, занимающейся производством оружия, медициной и биотехнологиями продления жизни.
Инну Лугину всегда интересовали современные биотехнологии. Особенно технологии, связанные с медициной. На тормозном стареньком ноутбуке, купленном на чёрном рынке Омска, она выходила в Паутину Мира, что было весьма проблематично и опасно, так как Великий Омский Фаерволл блокировал практически все ресурсы Паутины, особенно научные сайты и библиотеки. Но Инна была упрямой девочкой. Так она узнала, что есть места, где люди живут сотню лет, практически не старея, благодаря успехам регенеративной медицины, а также достижениям кибернетики, робототехники и других наук, о которых в родном Омске если и слышали, то только от редких заезжих иностранцев — большей частью представителей Евросоюза, Ближневосточных Эмиратов, Объединённых Штатов Америки, а также Империи Нихон.
Позже Инна поняла, что не страна, в которой живёт человек, решает, как он будет жить, а решает корпорация, которой человек принадлежит.
Но эта грустная истина не сломила Инну.
«Ананке» дала ей возможность реализовать свой потенциал и создать теломерон, но верно служить Инна не собиралась. В конце концов, если ей и удалось сделать «вакцину бессмертия», то принадлежать она должна всем людям, а не только возомнившим себя богами толстосумам.
Инна вставила в компьютер флешку-ключ и по закодированному каналу вызвала сотрудника отдела Кибернетики Софью Коган.
— Пип… пип… — раздался отчаянный писк.
«В доступе отказано! Проверьте ваш пароль!» — всплыло на экране грозное сообщение.
— Чёрт, перекодировали канал, — прошипела Инна, — всё летит к чёрту. — хрипло сказала она и метнулась к двери лаборатории.
Очнувшийся динамик выкашлял недовольное:
— Инна.
Затем всё потонуло в треске, грохоте, истошном рёве сирены. И лабораторию накрыла тьма. Инна отчаянно дергала ручку заблокированной двери и прикладывала магнитную карту к считывающему устройству. Бесполезно.
Потом послышался низкий закладывающий уши вой, и тряхануло так, что Инну сдёрнуло ударной волной вверх, а затем швырнуло на пол.
Она очнулась под противное красноглазое мигание аварийной системы электроснабжения и густой вонючий дым, который активно втягивала система пожаротушения.
Инна с трудом поднялась, ощупывая шишку на голове. Она не пострадала, почти, чего нельзя было сказать о Комплексе № 17.
Она услышала топот ног, крики и выстрелы, а затем дверь вскрыли снаружи.
В лабораторию ворвался ошалелый Герасименко в разодранном в лоскуты дорогущем костюме, в котором он любил царствовать на заседаниях. Его сопровождали двое военных из охраны Комплекса.
Инна мрачно посмотрела на своего шефа.
— Инна! — выкрикнул, задыхаясь, Герасименко. — Как я рад тебя видеть!
Приторная улыбочка заскользила по его лицу.
— Быстрей собирайся, срочная эвакуация. На нас напали.
Герасименко направился к боксу Макса, но Инна заступила ему дорогу.
— Что случилось, Николай Иванович? — невозмутимо спросила она.
Герасименко тяжело выдохнул и быстро окинул взглядом лабораторию. Казалось, он что-то искал.
— Это теракт?
— Инночка, давай собираться. — мягонько забормотал Герасименко, — весь биоматериал надо быстренько уложить в контейнеры, диски из компа я сам извлеку, собачку тоже возьмём.
— Я никуда не поеду, пока вы не объясните, что происходит, — перебила Инна, отступая к лабораторному морозильнику, в котором находились контейнеры с теломероном.
— Лугина! — взвыл Герасименко. — Не дури! Это война! Надо срочно уходить, враг рассекретил Комплекс. Сейчас обычную ракету поймали, а скоро и ядерная боеголовка влетит.