Два месяца дочь Карпешина Лейла играла в Игру по пять-шесть часов. Вскоре она перестала терять вес, а потом начала снова набирать. Максим отвёз её в клинику, где сделали анализ крови на лейкемию.
На следующий день Максим увидел на лице немолодого доктора удивление.
— Что ж, — говорил врач, глядя в распечатку, — так… лейкоциты и тромбоциты в норме. Уровень гемоглобина удовлетворительный. Скорость оседания эритроцитов не повышена. Метастаз нет, онкомаркеров тоже. — Он поднял глаза на Карпешина. — Господи, да я такое видел всего один раз — двадцать лет назад. И то — человек занимался интенсивной химиотерапией, глотал кучу лекарств и написал завещание. В вашем случае, можно сказать, произошло чудо. Однако вам нужно сдать ещё анализы и понаблюдаться какое-то время.
Карпешин улыбнулся. Игра действовала. Когда они вышли из клиники, Максим повёз дочь в ресторан, чтобы отметить это событие.
— Расскажи, какие ты испытываешь ощущения от Игры? — спросил он, когда официант принял заказ.
— Ты разве не читал описание, прежде чем давать это людям? — удивилась Лейла.
— Я читал краткое описание и медицинские отчёты. И, честно, я тогда больше обратил внимание на медицинскую сторону. Но мне интересно узнать, что именно помогает вырабатывать в тебе этот новый гормон. RG-7.
— Это Игра-симулятор, — сказала девушка. — Ты подключаешь к голове электроды и загружаешь в компьютер всё то, о чём ты мечтаешь. Игра всё это обрабатывает и возвращает тебе с эффектом полного присутствия. Гораздо круче любого 3D. Я, например, рисую маслом и изучаю диких животных в Африке. Я ежедневно беседую с да Винчи и Пикассо. Кормлю со своих рук гепардов и зебр, а по ночам смотрю на звёздное небо над саванной. Я слушаю, как рычат во сне львы, пока вдалеке у костров поют туземцы. Иногда настройки сбиваются, и тогда твои мечтания переплетаются с мечтами кого-нибудь другого, но эти мелочи легко устранить. В целом, когда я в Игре, я счастлива.
Карпешин подумал, что Игра недалеко ушла от наркотиков. Только, в отличие от них, Игра не разрушает организм, а мобилизует его на борьбу. В этом, безусловно, есть что-то возвышенное и, разумеется, сулит баснословные прибыли.
Конечно, — думал Максим, — фармацевтические компании начнут жёсткую конкуренцию, они будут пытаться на меня давить и даже обливать Игру грязью в прессе.
Но Карпешин был уверен: оно того стоит. Позвонив и узнав, что остальные трое «подопытных» также чудесным образом выздоровели, он велел запускать Игру в производство.
Спустя три месяца, когда Карпешин играл в шахматы с Лейлой на веранде их загородного коттеджа у реки, зазвонил сотовый. Стоял вечер, в траве стрекотали цикады. Отвечать не хотелось, чтобы не разрушить волшебную атмосферу уюта и счастья, но Карпешин всё же надел беспроводную гарнитуру и нажал кнопку.
— Слушаю вас.
Голос на том конце провода был встревоженный.
— Максим Леонидович, это Первонский!
— Чем обязан столь позднему звонку?
— Моя коллега умирает от нашей Игры.
Карпешин почувствовал, как его осыпало холодом.
— Как, умирает?!
— Наши медики взяли анализы. Её организм буквально разрушается. Она теряет вес и. стареет у нас на глазах!
— Я буду через двадцать минут.
Машина остановилась у здания медицинской лаборатории. Карпешин быстрым шагом направился внутрь.
К его приезду женщина по имени Корнелия Брежнева умерла от остановки сердца. Сказать, что она «ужасно выглядела», означало не сказать ничего. По паспорту ей тридцать пять, но теперь выглядит она глубокой старухой. Отливавшее пепельной серостью лицо изрезано морщинами, из-под кожи выпирают рёбра и ключицы, волосы покрылись сединой. В некоторых местах кожу будто разъела кислота.
За следующие два дня умерли ещё пять человек. Карпешин велел изъять Игру из продажи. На него подали в суд, семьям умерших пришлось выплатить компенсации. Дочери Максим ничего не говорил, но замечал, что она с каждым днём теряет вес и становится всё бледнее. Судя по всему, процесс разрушения для неё протекал всё же медленнее, чем для других. Максим посадил её на лекарства и запретил погружаться в Игру.
Наскоро проведённая экспертиза выявила, что гормон RG-7 обладает смертельным побочным эффектом — после активизации иммунной системы он обращает все жизненные процессы вспять. Срок — от двух до семи дней.
Обратный процесс запускается в течение трёх месяцев после «чудесного» исцеления организма, и он — необратим. Как будто запуск иммунной системы на полную мощность вытягивает из организма все соки. У Лейлы это пока что растянулось на две недели.