Он нашёл путь — психотропные средства. Закидываясь, Горин стал ходить по ночам в трущобы. А вечером через сутки — на сеансы вирт-терапии. В трущобах его страховали телохранители.
Его избивали виртуальные грабители. Его били в трущобах уже реальные головорезы. Но по крику «Ко мне!» вмешивались охранники. Горина отхаживали в больнице, современная медицина могла поставить на ноги в считанные часы, даже при переломе костей.
Пока что результат был нулевой. Но психотропы не подводили — Горин чётко осознавал лишь момент самой драки. Боль приводила его в чувство и дарила мышлению ясность. Всё, что до этого, виделось, как в тумане. Он не помнил, куда он направлялся: на сеанс к Чернышёву или ехал в трущобы, где жизнь человека оценивается тем, что можно снять с его трупа.
Горин чётко сознавал лишь момент, когда на него набрасывались из-за угла. Он чувствовал запах перегара, удары в лицо и по рёбрам. Чувствовал на губах свою кровь, бил в ответ, стараясь ударить больнее. Пытаясь отбиться, он впадал в ярость, но сохранял ясность ума. Если его сбивали с ног и начинали топтать, он терпел, а потом орал: «Ко мне!».
За два месяца такой жизни Горин ни разу не почувствовал страх. Александр начинал подозревать, что он всего лишь бот в компьютерной программе. Что вселенная — это и правда гигантская голограмма или матрица. А он — клон агента Смита. Или — блондинка в красном, что без разницы, ибо и то и другое — программа. Софт.
От частого приёма психотропов Горин похудел. Черты лица заострились. Он перестал интересоваться делами концерна. Теперь там руководит дочь Вероника, которой он полностью доверяет.
Как-то вечером он возвращался домой, оставив электрокар на парковке. Хотя это Горин помнил очень смутно. В голове вертелась мысль, что эксперименты пора прекращать. Поездки в трущобы тоже. Первое отнимает деньги, второе — ещё и здоровье. Врачи уже забили тревогу, от них сыплются настоятельные просьбы вернуться к нормальной жизни. Вероника тоже не на шутку беспокоится. Сейчас она на девятом месяце, и скоро у Горина родится внук. Ему придётся снова взять на себя руководство концерном.
Всё — без толку, думал Александр хмуро. Должны быть и другие способы почувствовать себя человеком. Например, напиться. Боты не испытывают похмелья. Чем не человеческое качество?
За спиной раздались шаги.
— Эй, дядя! Тормози-ка!
Горин машинально встал на месте и обернулся. К нему подходят четверо. Он огляделся — дома вокруг вроде бы новенькие. Но в темноте плохо видно. Свет от фонарей тусклый, и стоят они редко. Так бывает в бедных районах.
«Интересно, где я сейчас — в трущобе или в виртуале на сеансе? Нет уж, пора завязывать. Хватит».
— Йоу. Хороший у тебя костюмчик, мужик.
— Слышь, дядя, ты вроде бы при деньгах. Одолжи, а? Мы через недельку вернём!
Все четверо захохотали.
— Пошли вы на хрен, уроды, — бросил в отвращении Горин. — Вы всё равно нереальны, я на сеансе вирт-терапии, и вы — компьютерные боты.
— Слышь, ты чё? — прищурился один.
— По-моему, этот козёл нарывается, — добавил стоящий рядом крепыш.
Они набросились одновременно. Всё как всегда. Только в этот раз Горин удовольствия не испытал. Ему надоели эти сеансы, теперь вирт-терапия казалась дорогостоящей глупостью. К тому же, он скоро станет дедушкой…
«А если — меня сейчас убьют? — вдруг подумал он. — Что если это всё — по-настоящему? Вдруг я — в трущобе?!»
«Боже, как же Вера? Как же мой внук? Как же — я?!»
На него ледяной волной обрушился страх. Он осознал, что не хочет умирать, что впереди вся жизнь, которую хочет прожить до конца.
«Лучше я пожертвую миллион долларов бедным! Только бы не умереть!!!»
Он попробовал закричать, но связки парализовало. Страх накатил снова, теперь сильнее. Его словно резали живьём, а во рту сидел кляп.
Наконец спазм ушёл, и Горин закричал:
— Ко мне! КО МНЕЕЕЕЕЕЕЕ!!!!!!!!!!!
Раздался топот бегущих со всех сторон ног. Его перестали осыпать ударами. Он слышал крики, шум, звуки завязавшегося боя. Потом раздались выстрелы.
Горин не чувствовал боли. Он трясся от ужаса.
— Как вы себя чувствуете, Александр? — спросил Чернышёв, когда они встретились два месяца спустя. Снова у Чернышёва в кабинете. Между ними стол с компьютером. Перед каждым — бокал с коньяком.
— Как видите, почти поправился, — сказал Горин, отпивая из бокала. — Снова набрал вес.
— Да, вы больше не походите на бледный скелет, — кивнул Чернышёв с улыбкой. — Я хотел спросить — вы удовлетворили свою потребность? Вы так резко пропали, что не было возможности обсудить результаты терапии.