Тогда он снял с головы нейроинтерфейс и, аккуратно свернув, положил его в нагрудный карман. Сегодня особый день, и ничто не должно ему мешать. Позвал Элли.
Теперь они сидели напротив друг друга, костёр был между ними, а над сдвинутыми в сторону углями жарились сосиски. Ночь сошла на них, сошла на озеро, и уже пели лягушки, призывно, и на тёмном небе появились первые звёзды.
Элли достала гребень и начала расчёсываться. Этот гребень три месяца назад подарил ей Ник, долго искал настоящего мастера, резчика по-дереву. Пусть работа и стоила недёшево, но он нисколько не жалел о потраченных деньгах. И сегодня он тоже собирается сделать ей новый подарок. И сказать то, что хотел сказать уже очень давно.
Воспоминания. Они познакомились два года назад, случайно, в кафе. Все столики оказались заняты, бывает же такое, лишь место напротив Ника осталось свободным. Она спросила разрешения сесть, и он, не глядя на неё, кивнул — читал последние новости на экране голографического планшета. А когда поднял глаза, то замер.
Ухаживал очень долго, несколько месяцев. Старался перещеголять самого себя в изобретательности — и они ходили на концерт музыки прошлого, слушали и не понимали тяжёлый рок, катались на лунных горках, гуляли под дождём и ездили на три дня в музей-заповедник в горах Золотого Алтая. Иногда он пугался, что слишком навязчив, что слишком сильно ждёт, что она напишет ему в соцсети. Что она вообще слишком долго сегодня не отвечает. Старался сосредоточиться на работе, отвлекаться — а потом снова думал о ней.
И вечером садился в машину и ехал её встречать.
Потом, когда они стали ближе, гораздо ближе, он с удивлением узнал, что и Элли то же самое думала о нём, что то же самое чувствовала по отношению к нему. Что он тоже был для неё всё это время очень важен. И тогда он окончательно понял, что это судьба.
Сегодня всё должно решиться. Наконец-то. Он посмотрел на озеро, и в озере отражалось небо. Оно почему-то мерцало, дробилось, шло рябью. Он чуть удивился природному чуду и посмотрел наверх, на звёзды. Ему всегда нравилось смотреть на звёзды.
И ему вдруг показалось, что звёзды складываются в систему символов. Математических символов.
Он моргнул. Ещё раз. И вгляделся.
Небо вновь задрожало, подёрнулось пеленой, в нём, как на экране, проступило какое-то мрачное, освещённое тусклым светом огромное помещение. Зал? Ангар?.. Какие-то неясные фигуры, стоящие рядами, синхронно двигались, в уши на секунду ударил металлический лязг. И всё исчезло. Ник протёр глаза ладонью, заморгал. На небе по прежнему горели россыпи звёзд. Просто россыпи звёзд.
— Какие яркие звёзды, — заметила его взгляд Элли. — В городе таких никогда не бывает. Знаешь, жалею, что так редко их вижу.
И тогда он решился. Чуть дрожащими пальцами, не с первого раза, расстегнул карман на груди. Вытащил из него маленькую коробочку, обшитую бархатом. Раскрыл её.
В коробочке лежало серебряное кольцо. Простое на вид, в сравнении с модными нынче ажурными композитными. Но особенное.
Элли смотрела на него и на кольцо. Он, продолжая держать коробочку открытой на ладони, медленно, боясь её выронить, обошёл костёр и неуклюже опустился на колено.
— Подари мне немного счастья, Элли. Выходи за меня.
Элли робко улыбнулась, сжала своей крошечной ладошкой его протянутые пальцы, опустила глаза вниз.
И всё подёрнулось рябью.
Объект номер 656357 быстрым, безошибочным движением автомата ввернул первые винты в лежащий пред ним на ленте конвейера каркас малого робота-уборщика. Жало отвёртки спряталось в конечность и тут же вернулось, уже с другим шлицем. Новые детали прикручивались к корпусу одна за другой, без остановок, прикладываемые с точностью до десятых долей миллиметра. Серые глаза из-под вживлённого в голову витого металлического обруча внимательно следили за работой рук, не отвлекаясь ни на что больше. Потому что в мире не существовало более ничего, столь же достойного внимания этих глаз.
Объект 656357 вдруг замер на середине движения и мелко задрожал. Отвёртка с жужжанием сервоприводов начала то прятаться в полумеханической руке, то выныривать из неё, словно что-то живое из норы, шлицы хаотично менялись. С бескровных губ сорвалось:
— Элли…
Он неловко взмахнул другой рукой, со звоном задел ею заготовку и сбросил ту на пол. Покачнулся и стал крениться, готовый упасть, но вовремя ухватился за ручку на дверце стоящего рядом силового шкафа. Металлические пальцы сжали ручку настолько крепко, что металл начал проминаться. Снова раздалось: