Маргарита Воронцова в юности
— Маргарита. — только и смог прошептать Эйнштейн.
— Да, Альберт, это я, — девушка подошла к знаменитому физику и взяла его за руку.
— Я на том свете или на этом? — Эйнштейн растерянно оглянулся на меня.
— Всё нормально, вы на этом свете, — я направился к двери. — Оставлю вас на несколько часов, думаю, вам скучно не будет.
Вечером я, Маргарита и Эйнштейн сидели в полупустом зале ресторана, находившегося рядом с нашим институтом. Я пытался объяснить своим собеседникам причины их «воскрешения».
— На это мы пошли не от хорошей жизни, — начал я свою речь. — По данным астрофизиков через пару лет Солнечная система должна начать прохождение сквозь газово-пылевое облако. Оно, это прохождение, продлится не одну сотню лет. Кстати, подобными прохождениями некоторые учёные объясняли так называемые «малые ледниковые периоды», последний из которых длился с четырнадцатого по девятнадцатое столетие нашей эры. Новое оледенение особенно отрицательно скажется на Европе, поскольку оно усугубится изменением русла течения Гольфстрима. Если во время Малого ледникового периода, начавшегося в 1300 году, температура упала всего на один-два градуса по Цельсию, то во время грядущего ледникового периода, ожидается более существенное падение.
— И чем же мы, отставшие в своём развитии на сотню лет, можем помочь вам, всемогущим потомкам? — спросил Эйнштейн, когда я завершил свою сбивчивую речь. — Ведь во всём этом гораздо лучше нас разбираются разные там синоптики, климатологи и прочие специалисты.
— Надеюсь, вы понимаете, что для решения стоящих перед нами проблем мы, так сказать, «вернули к жизни» не только вас, — учтиво ответил я.
— И кого же ещё? — ревниво спросила Маргарита.
— Ну, к примеру, Милеву Марич, — я внимательно следил за реакцией Эйнштейна, но, надо отдать ему должное, он, как говорится, «и бровью не повёл».
— Милеву?! — воскликнула Маргарита.
— Вы же не будете отрицать немалую её роль в создании Частной теории относительности, которую принято называть Специальной? — спросил я, продолжая внимательно следить за реакцией Эйнштейна.
— Но я отдал ей все деньги, полученные за Нобелевскую премию! — воскликнул Эйнштейн. — Это ли не моё признание её заслуг?!
Милева Марич и Альберт Эйнштейн
В это время в зал ресторана вошла Милева. Мы, естественно, поработали над её внешностью: выглядела она на пару лет моложе дубля Маргариты Конёнковой, да и от хромоты у неё не осталось и следа. А в восемнадцать лет, даже не очень привлекательные девушки выглядят цветущими, благодаря юному возрасту. Впрочем, смотрела Милева на Эйнштейна и Маргариту вовсе не восторженными глазами восемнадцатилетней глупышки.
Эйнштейн с изумлением воззрился на свою первую супругу, без которой он не создал бы Частную теорию относительности и, не исключено, что оставался бы скромным клерком патентного бюро в Берне.
Маргарита с ревностью наблюдала за реакцией Альберта на появление Милевы.
— Вы уверены, что именно втроём, так сказать, коллегиально, мы лучше справимся с поставленной задачей? — спросила Милева, оставшаяся довольной реакцией бывшего мужа и его любовницы на её появление.
— Попытаться, во всяком случае, нужно, — я поднялся со своего места и, откланявшись, удалился.
Маргарита Конёнкова и её муж скульптор Сергей Тимофеевич Конёнков
Естественно мы с помощью скрытых телекамер наблюдали за нашей тройкой. Мне, признаться, Эйнштейна было даже немного жалко. Он разрывался между двумя юными женщинами, постоянно находившимися рядом с ним. Правда, ночи он проводил с Маргаритой Конёнковой, но я нередко перехватывал его взгляды, полные вожделения, ненароком брошенные на Милеву.
Не скрою, наша версия его первой жены была более презентабельна, чем оригинал. Мы создали Милеву чуть более стройной, высокой и привлекательной, чем она была в свои восемнадцать лет. На этом настоял я, поскольку считал, что это станет ещё одним дополнительным фактором, стимулирующим исследовательский пыл Эйнштейна. Но я не предусмотрел ревность Маргариты. Особенно после того как, по просьбе знаменитого учёного, мы ещё немного «омолодили» и его.