Какая-то многоножная тварь в полметра длиной прокусила Мамрику и штаны на икре, и саму икру, отхватила кусок мяса, которого хватило бы на бифштекс, и пыталась его проглотить, даже когда Мамрик вогнал ей в хитиновую спину копьё, пригвоздив к жирной и влажной земле, укрытой мхами.
— Ай! — кричал Мамрик и хватался грязными ладонями за рану.
— Вдруг тварь ядовитая, — одёргивал Квинс его руку, — подожди, пусть отравленная кровь вытечет.
— Да она из меня скоро вся вытечет, — завывал Мамрик.
Квинс приложил к ране тряпку, обмотал Мамрику ногу, но тот всё равно был не жилец. В таком влажном воздухе рана загноится, что с ней не делай. Силы быстро покидали его. Мамрик привалился спиной к дереву и точно сдулся. Его нога постепенно раздувалась, точно шар, который накачивают воздухом. Яд твари не убивал, а делал добычу тучнее и заодно мариновал её мясо. Так оно было вкуснее и казалось, что его больше.
Мамрик ныл и стонал, всё спрашивал Квинса: выкарабкается ли он. Квинс кивал, но Мамрику и самому было ясно, что не выкарабкается и тогда, внимательно посмотрев на Квинса, он спросил:
— Ты, наверное, хочешь карту?
— Неплохо бы, — ответил тот.
Мамрик достал из-за пазухи карту. Любой, кто её видел, понимал, что она непростая. На ней светилась серебряная точка, похожая на крошечную лампу с маленьким пламенем или на светлячка, которого усадили на карту, и он отчего-то до сих пор жив и даже не утратил своих способностей. Эта серебряная точка манила. Она обозначала что-то очень ценное.
Карту нарисовали на каком-то странном гладком и тонком материале, который невозможно было ни разорвать, даже если кромсать его острым ножом, ни сжечь, даже если бросить в костёр. На вид она была как новая, краски совсем не поблекли, но Мамрик уверял, что ей никак не меньше нескольких сотен лет, а то и тысяч. Он никогда не рассказывал где её добыл, а если кто спрашивал, темнил и уходил от ответа.
— Вот знаешь, вы всё меня спрашивали, как же по ней ориентироваться. Да всё очень просто. На этой карте обозначено, где она сама находится. И ещё она умеет менять масштаб, если сделать вот так.
Кровь на пальцах Мамрика уже высохла, поэтому они не оставляли следов на карте. Коснувшись её, Мамрик точно хотел раздвинуть карту, и ему это удалось. Рисунок начал меняться и казалось, будто ты поднимаешься и теперь видишь куда как больше пространства, чем прежде. Появился морской берег, угадывался Залив Гнутой подковы, где они десять дней назад оставили свой корабль и пошли выяснять, что же такое обозначает эта серебряная точка. Их было пятнадцать. Пятеро остались сторожить корабль. Но джунгли оказались на редкость неприветливыми. Здесь каждая букашка и каждая иголка на ветке были опасны, так что через десять дней экспедиция сократилась до Квинса и Мамрика.
— Ух ты, волшебство-то какое, — только и мог сказать Квинс. Он заметил, что Залив Гнутой подковы был нарисован не совсем правильно, но не стал заострять на этом внимание. — А мы-то где? — спросил он, потому что видел только светящуюся серебряную точку, правда теперь она была чуть красноватой.
— Да вот же, — пальцы Мамрика точно хотели что-то взять на карте, чего никто, кроме него не видел. Изображение съёживалось, побережье исчезло, осталась только одна суша, в центре которой светилась серебряная точка. Мамрик ткнул в неё дрожащим пальцем. — Тот, у кого карта, обозначен на ней красной точкой. Сейчас она наложилась на серебряную, вот ты её и не заметил.
— Наложилась? Что ж, выходит, мы дошли что ли?
— Выходит. Но на карте здесь обозначена голая равнина, а посмотри вокруг, — Мамрик взмахнул руками и посмотрел на заросли. — Джунгли одни. Мне давно уже стало казаться, что я заблудился.
— Непонятно, — сказал Квинс.
— Да, — кивнул Мамрик. — Но теперь в этом тебе разбираться.
Он протянул карту Квинсу, улыбнулся в последний раз, глаза его закрылись, а дыхание прервалось.
Квинс запихнул волшебную карту за пазуху, выкроил кусок мха — так чтобы им можно было накрыть Мамрика с головой, как одеялом, будто тот решил спрятаться под ним от темноты и страхов. Квинс замучился отдирать мох и как только управился, осел рядом с могилой и даже встать уже не мог.
Ему в общем-то было всё равно где сидеть: здесь, ожидая когда его укусит такая же тварь, что укусила Мамрика, или пойти на все четыре стороны, опять же искать тварь, потому что её яд похоже не вызывал боли и был самым простым и действенным способом разрешить возникшую ситуацию. У него просто-напросто не хватит сил вернуться к заливу Гнутой подковы, где стоит его корабль. Последние два дня они с Мамриком вообще шли, как заведённые механические куклы.