— «Кериото»? Не помню такого. Вы чего, его во время полёта переименовали, что ли?
— Полёта? — Квинс сперва опешил, а потом засмеялся, догадавшись, что девушка помимо того, что плохо говорит, ещё и плохо соображает. — Разве корабли летают? Корабли плавают!
Девушка посмотрела на Квинса как-то очень пристально, как смотрят на душевнобольного. Он встрепенулся, его ведь укусил стальной паук, и если тот впрыснул яд, Квинс должен был уже умереть. Но вместо этого он чувствовал себя гораздо лучше, чем до укуса. Усталость куда-то ушла.
— Не волнуйся. Паук решил, что тебе надо вколоть противовирусную прививку, — пояснила девушка. — Видимо, ты чего-то уже подцепил, либо у тебя недостаточно иммунитета. У паука на подсознании заложен тот дурацкий закон, что он не должен допустить, чтобы из-за его бездействия человеку был нанесён вред. Вот он и не спросил тебя, согласен ты на прививку или нет. Военная медицина, знаешь ли, не терпит возражений, — девушка оглядела остальные гробы, — надо бы всех разбудить.
Квинс успел вскочить на ноги и подать ей руку, прежде чем она выбралась из гроба.
— Благодарю, — кивнула девушка.
— Там уже некого будить, — предупредил Квинс.
— Да? — девушка на слово ему не поверила, подошла-таки к ближайшему гробу и, увидев там скелет, воскликнула, — Ай, как скверно. А в остальных?
— То же самое.
— Скверно, — повторила девушка, впрочем, она довольно мужественно восприняла гибель своих товарищей, не причитала и слёз не лила. — С ними ничего не должно было случиться во время анабиоза. Почему-то система дала сбой, — девушка посмотрела на изголовье гроба. — Семь тысяч триста двадцать восемь лет! Полёт должен был продолжаться гораздо меньше. Выходит, я не проснулась после посадки и проспала почти семь тысяч лет?
Квинса согревала мысль, что он всё ещё в этом мире, башня — это вовсе не проход в Небеса, а что-то совсем другое.
— Не знаю, — развёл он руками, мало что понимая из слов девушки, — но, видимо, ты действительно долго спала. Тебе повезло, что с тобой не случилось то же самое, — он кивнул на ближайший гроб. — Я правильно сделал, что тебя разбудил?
— Правильно, — ободрила его девушка. — Если бы я тут одна проснулась и всё это увидела, мне было бы похуже, чем сейчас. Если паук не посчитал тебя угрозой, а напротив, даже впрыснул тебе вакцину, значит ты потомок колонистов, прилетевших на другом корабле. Судя по твоему виду, вы технически деградировали. Хм. Ты меня, случаем, не поцелуем ли разбудил? Это мне кое-что напоминает, — она оценивающе окинула Квинса с ног до головы. От этого взгляда он даже покраснел, хотя краснеть надо было девушке. Это ведь она была без одежды, а не он. — Рассказывай, что тут у вас происходит. Но для начала тебя надо бы вымыть, а то несёт от тебя, как от мусорного бака. Надеюсь, что в этой консервной банке душ всё ещё работает, и пищевая смесь не испортилась, а то есть чего-то захотелось до жути. Ты голоден?
— Как волк, — улыбнулся Квинс.
Андрей ДМИТРУК
Имбики
Печальная фантазия
Техника — молодёжи // № 9’2023 (1106)
Рис. Виктора КОСТЕНКО
Радужная плёнка, более прочная, чем любой металл, расступилась передо мною, пропустила— и срослась заново за моей спиной. Я ступил на остров Магнифико (19°52′20″ южной широты, 144°57′46″ западной долготы).
Насколько мне было известно, за последние годы, со времени появления имбиков, они допустили на остров не более четырёх-пяти журналистов, да и то — после долгих переговоров с правительствами тех стран, откуда намеревались приехать корреспонденты. По какому принципу отбирали допущенных, никто и понятия не имел. Но примерять какие-либо человеческие категории, скажем, логику, к творящемуся в двойных головах пришельцев, было делом безнадёжным…
Контрольно-пропускной пункт представлял собой площадку, огороженную лёгкими перилами, под волнистым пластиковым навесом. Отсюда, с птичьего полёта, виднелась мозаика полей и дорог, за ней — подёрнутый туманом морской залив и дугой вокруг него — крыши города.
Понятное дело, моё внимание было приковано к развалившимся в креслах у стола двоим дежурным на КП. То были молодые воины в пятнистых комбинезонах. У каждого на левом плече органично размещалась вторая, искусственная голова. Довольно неплохо сделанная, она походила на живую; я заметил, сколь мастерски повторены на дубль-голове одного из солдат тонкие, тщательно подстриженные усы. На всех головах сидели, закрывая уши и подбородки, ребристые шлемы; четыре пары глаз скрывались под зеркальными очками. Искусственные хвосты тоже были на месте: у одного голый красный, в белых и голубых кольцах хвост лежал на коленях, у другого острым концом прятался под стол.