Но я не вернула коробку и вовсе не из жадности, а от страха перед её хозяином. Не захотела ещё раз с ним встречаться. Одинокой женщине не стоит встречаться с человеком, способным так себя изуродовать! А в коробке оказались несколько пар действительно хороших тапочек, бутылка водки, палка колбасы, кусок сыра, пачка чая и банка кофе - продукты, давно уже ставшие для меня недоступной роскошью!
Всё-таки хорошим мужиком оказался этот Самвел, только непонятно, зачем его вплела в наши дела Клара Федоровна?
- Да дура она,- легкомысленно отмахнулась баба Нюра, когда я ей рассказала про внезапный подарок,- городит абы что!
Старушка разговаривала, любуясь своими новыми яркими меховыми тапочками. Наверное, тоже Самвел дал, чтобы она покупателей перестала распугивать.
Вряд ли вся эта история была следствием того, что мадам Петрова резко поглупела, но я даже не стала задаваться вопросом, что она на самом деле замышляла, решив раз и навсегда прервать все отношения с этой женщиной.
А тут подоспело очередное заседание нашего клуба и выяснилось, что она пыталась таким же образом обмануть и других дам. Но все-таки это были женщины с состоятельными мужьями, с деньгами, поэтому я считаю её налет на меня беспрецедентным по черствости.
Кто живет, как я - без мужа, меня отлично поймет. Одинокая женщина очень беззащитна! Она идет по жизни, как по тонкому льду - любой может походя оскорбить, ото всех вокруг исходит снисходительное презрение к неудачнице, не к кому прижаться в случае беды. Нет необходимой поддержки и опоры даже в самой простой бытовой ситуации - унитаз забился, проводка полетела, мышь завелась, пьяный ломится в дверь.
Знаю, многие не согласятся со мной. Сейчас вообще модна теория, что мужчины только помеха на дороге умной и деловой женщины. Мол, детей, и без них можно воспитать, за любовником не нужно носки и трусы стирать и т.д.
Не отрицаю, может и есть в этих рассуждениях рациональное зерно, но я пишу о том, что чувствую сама, а не эти мужественные женщины, при всем моем уважении к их независимости.
Похоже, так же думали и все сановные дамы, собравшиеся вокруг меня в один из вечеров начала марта.
- Господи. Людочка, а с вас-то она что хотела взять? - презрительно удивилась Мария Степановна.
- Квартиру! - скромно похвалилась я.
- А вас с дочерью куда?
- К Розе Сергеевне!
Все так и ахнули! Но неожиданно из подсобки вышла согбенная фигурка Широковой. Я изумленно вздрогнула. Ведь проверяла абонентский зал перед посиделками - не было никого! Наверное, она в туалете сидела - я ей разрешала пользоваться своим санузлом. Пожилая женщина часто болела циститом.
- Я была бы вам рада, Людочка! - прошелестела она,- милости прошу!
- Спасибо, Роза Сергеевна,- поблагодарила я её за участие, - но я не хочу вас стеснять!
- Какое стеснение - я так одинока!
- Лучше вы сами приходите ко мне!
Она, конечно, ко мне не пришла, да мы и так много времени проводили вместе. Роза теперь часто, листая журналы и альбомы, сидела в библиотеке до закрытия, и мы вместе шли домой.
Иногда она жаловалась на высокое давление и мышей в подполе, но чаще всего, молча шаркая ногами, доводила меня до дома.
- До завтра! - говорила она.
- До завтра,- рассеянно соглашалась я, обычно производя в голове финансовые вычисления.
Ноль плюс ноль всегда ноль, скажите вы, но нет! Неимущий человек всегда в раздумье, на что потратить свои жалкие копейки - банка кильки в томате, а может, лучше булочка или пакет молока?! Мурзик решительно настаивал на последнем, обожая манную кашу.
Прошел ещё месяц, и в апреле Петровы прозвездили вновь!
К тому времени Клара Федоровна уже несколько раз посещала мою библиотеку.
В первый раз она пришла с таким видом, как будто ничего и не произошло! Позади привычно маячила фигура мрачного Димы.
- Здравствуй, Людочка! Как ты? - защебетала она, умильно заглядывая мне в глаза своими светящимися глазками,- а у меня столько дел, столько дел...
Я с ледяным лицом продолжала рыться в каталожном ящике, в поисках интересующей меня книги, и никак не отреагировала на эти заигрывания. У нас - бедных, своя гордость! Но, похоже, Кларе было все равно - обижена я или нет! Она самозабвенно верещала об успехах своей Катьки, о её новом финском платье, о том, что младшую дочь хвалила учительница по литературе за стихи о родном городе, что она уже сделала ей заграничный паспорт.
- Не рано ли? - холодно поинтересовалась я,- все-таки конкурс ещё предстоит выиграть?
- Ой, Катьке все равно здесь нет равных! Правда, Димочка?
Димочка, неизвестно зачем роящийся в подшивке журналов «Бурда моден», угрюмо качнул головой, с плохо скрытым раздражением внимая нашей болтовне.