- Людмила, надежнее Федора Михайловича может быть только скала! Серьезный и обеспеченный мужчина! - был единодушный вердикт моих дам.
И я, обреченно вздохнув, решила покориться судьбе и уже танцевала с ним вальсы на вечерах «Кому за тридцать!» в местном ДК, когда разгневанная таким самоуправством судьба наслала на меня маму.
Несколько слов о моей семье. По происхождению мы все из Питера. Отца я помню плохо, он умер, когда мы с братом были совсем малышами, и мама растила нас одна. Ей было очень тяжело поднимать двух детей, и она никогда не гнушалась подработками - мыла полы, выходила во вторую смену и пр., но она выложилась и дала нам с братом высшее образование. После чего посчитала свой долг исполненным, и принялась пожинать плоды своих усилий.
С меня, увы, взять было нечего - я полностью не оправдала её ожиданий, зато брат в этом отношении обещал многое. Он устроился экономистом в какое-то совместное предприятие и очень неплохо получал, женился на хорошей девушке Леночке, родил парочку детей и, в общем-то, можно было смело сказать, что жизнь у Артема удалась, если бы не вечная русская проблема - жилье! Как они с женой не копили, как не собирали, никак не могли набрать необходимую сумму для покупки двухкомнатной квартиры. И тут им вызвалась помочь мама, предложив продать её комнату в центре Питера, но с тем, чтобы она потом также вселилась в новую, но уже трехкомнатную квартиру. И Артемка согласился - не знаю уж, о чем они там с женой думали, когда решились на такую авантюру!
С тех пор прошло два года, и Леночка без малейшего напряга может претендовать на место в раю, в ранге великомученицы. Отдыхающая на пенсии мама находит особое удовольствие в бесконечных напоминаниях о том, чем она пожертвовала ради воспитания детей, и какие они неблагодарные, что не хотят этого оценить. На малейшую попытку её урезонить родительница реагирует водопадом слез, истериками и вызовами скорой помощи из-за взлетевшего давления.
Мы её очень любим, но каждый раз, когда мама переступает порог моей квартиры, наравне с радостью мы с Алкой испытываем безотчетный страх, потому что знаем, что нам предстоят недели бесконечного брюзжания. Маме не нравилось, как я стираю, мою окна, веду хозяйство и уж, конечно, воспитываю дочь. Так как родительница посещала меня обычно летом, хитрая Алка сматывалась в спортивный лагерь и целыми днями не показывалась дома, выжидая пока съедет любимая бабушка.
Но в этот раз матушка посетила меня не запланировано, вдребезги разругавшись с Артемом.
- Твой брат дурак и тряпка в руках своей стервы жены! И это после того, что я для вас с ним сделала! Не досыпала, не доедала, замуж второй раз не вышла, пожертвовала всем, чтобы у вас было счастливое детство, а вы - свиньи неблагодарные!
Интересно, видел ли кто-нибудь благодарных свиней и как они выглядят в противоположность свиньям неблагодарным?
Но в этот раз, я, пожалуй, была даже рада визиту матери, потому что хотела познакомить её с Федором Михайловичем, твердо уверенная, что он ей понравится. Это был мужчина её типа - педантичный, любящий порядок во всем и со старомодными взглядами на брак.
Тем вечером мой кавалер как раз зашел за мной в библиотеку, чтобы отвести в кино, и я его порадовала сообщением о знакомстве с будущей тещей.
- Как-то неожиданно,- заволновался мой отставник,- я без цветов! Может, купить коробку конфет?
- У мамы диабет!
- Но не могу же я навещать пожилую женщину с пустыми руками?
Согласитесь, он был совсем не плох, и я расплылась в искренней улыбке. Пожалуй, в этом браке, я буду, наконец-то, счастлива!
- Купите ей несколько апельсинов, она их безумно любит!
И вот с апельсинами в авоське и под руку с солидным мужчиной, я, сияя всей физиономией, появилась дома. Увы, мама отнюдь не обрадовалась визиту.
Она выползла нам навстречу в старом байковом халате и залитом водой фартуке, держа в руках что-то мокрое и скомканное. Наверное, устроила какие-то свои постирушки. Надо же, как некстати!
- Мама,- застенчиво пролепетала я, выталкивая навстречу родительнице жениха,- это Федор Михайлович! Мы, в общем...
И замерла с открытым ртом, потому что побагровевшее лицо родительницы вдруг приняло такое озверевшее выражение, что слова застряли у меня в горле.
- Женихов она водит в дом, неряха! А трусы за ней мать должна стирать? Я ночи не спала, обихаживая вас с Артемом, работала в две смены, жила в коммунальной квартире с туалетом и ванной на десять семей, и то себе не позволяла грязные трусы разбрасывать! Стыд совсем потеряла! И ещё всяких прохиндеев в дом тащит! Грязнуля!
Федора Михайловича как ветром сдуло, а я окаменела на месте, продолжая наблюдать, как беснуется, размахивая перед моим лицом мокрыми алкиными трусиками, взбешенная мать. Дождалась, когда она прокричится, а потом, попятившись к открытой двери, в которую уже заглядывали привлеченные скандалом соседи, сбежала на улицу.