– И ее поймали на этом? – уточнила Лидди, уши которой немедленно покраснели.
– Нет. Но она стала сексуально озабоченной маньячкой. Вы только послушайте: «Я целовала его тело, живот, пенис, яички…»
Дот взяла книгу, поместила ее между страниц своего «Пособия по хорошим манерам для современных женщин» и, смущаясь, подняла руку:
– Вопрос.
– Да?
– Ее муж хотел, чтобы его целовали в этих местах?
– Ее муж ни о чем не догадывался, – ответила Марджори. – Она занималась этим со своим доктором. Рей не верила в моногамию. Она считала ненормальным жить с одним мужчиной всю жизнь, и я с ней полностью согласна.
– Она просто циркулирует, – процитировала Глория Нила Седаку.
– Она вульгарна.
– Просто секс, Лидди, – обратилась Марджори к оставшемуся на щеке Лидди следу помады.
– Совершенно верно. Только необязательно писать об этом книгу.
– Почему бы не поделиться хорошим рецептом, как это делают все девушки? Я имею в виду, зачем вы раскрываете свои кулинарные секреты?
– Узнать что-то новое.
– Убедиться, что мы делаем все правильно.
– Стать лучше, наконец.
– Книга именно об этом, – сказала Марджори и закурила сигарету. – И не вздумайте меня учить или рассказывать сказки. – Затем она обратилась к Дот: – Если ты думаешь, что Роберт предпочтет, чтобы ты читала кулинарную книгу вместо этой, – Марджори покрутила веточкой укропа во рту, – тогда ты напилась гораздо сильнее, чем может показаться. И еще. Глория, повтори то, что делала Рей на странице 126, и Лео никогда больше не останется на ночь в отеле «Балтимор». – Потом она повернулась к Лидди: – Рей делала это даже с женщинами.
– Почему ты смотришь только на меня, когда речь заходит о лесбиянках?
– Не знаю, – ухмыльнулась Марджори. – Почему ты начинаешь защищаться?
– Что еще попробовала Рей? – спросила Глория. Вдруг Марджори права? Что, если благодаря этой книге научиться чему-то, что заставит Лео чаще появляться дома?
Довольная Марджори приподняла бровь:
– Я могу прочитать вслух. Если вам понравится, то расскажу о других книгах.
– И сколько их? – спросила Доти.
– Если читать в каждое полнолуние, то хватит до переезда в Париж. Мы можем открыть свой собственный Книжный клуб.
– Роберт это не одобрит.
– Это клуб грязных книг, Доти. Его никто не одобрит, – сказала Глория, представив, что подумают соседи о молодой матери, если узнают, чем она интересуется, пока спит ребенок.
– Правило номер один. Никому не рассказывай о клубе.
Закрыв глаза, Лидди начала молиться, заранее раскаиваясь в будущих грехах.
– Второе правило. Право мужа на частную жизнь не может и не будет уважаться, – добавила Марджори. – Мы должны рассказывать абсолютно обо всем, как раньше в колледже.
– Я думала, что ты не соблюдаешь правила, – шепнула Доти, прилежно записывая правила в блокнот.
– Чужие правила, – сказала Марджори с игривой ухмылкой. – Но не свои.
Дот открыла новую страницу ежедневника.
– Как же мы назовем пакт № 35? – спросила она, делая пометки в блокноте.
– Книжный клуб, – сказала Марджори, заговорщицки подмигнув Глории.
Затем она прикурила еще четыре сигареты, скрепила новый пакт и начала читать «Справочник по избирательному промискуитету для домохозяек».
Так была заложена традиция, которую они соблюдали 54 года.
Страх полета
Глава вторая
Нью-Йорк.
Наши дни. Четверг, 31 марта.
Убывающая луна
Эм Джей Старк открыла холодильник «Sub-Zero», внутри которого продуктов было меньше, чем градусов по Цельсию. Она достала бутылку просекко, хлопнула дверцей и, шаркая носками по паркетному полу, двинулась в обратный путь по трехсотметровой квартире вдоль пустых книжных полок и никогда не горевшей неоновой вывески «Ни о чем не жалей».
Бедненькое просекко, думала Эм Джей, свернувшись в углу дивана и выключив звук телевизора, по которому шел очередной выпуск «Проект подиум». Легкое, сексуальное, игристое вино было создано в Италии явно не для того, чтобы его пила перед телевизором отчаявшаяся женщина в застиранной толстовке и шелковых трусах одного из своих бывших парней. Оно было предназначено для гламурных моделей, веселящихся на очередной Неделе моды. Для шипения в бокалах на берегу Средиземного моря. Для хихикающих молодых красоток, пахнущих дорогими духами.
Увы, но колесо Фортуны не интересуется предназначением просекко. Оно вращается и останавливается по своему усмотрению, и поэтому просекко оставалось только смириться со своей участью.