Опять эта рыба! Да что она привязалась? То поет, то немая.
Возле восьмого дома на Басманной стояла толпа. Галдеж был такой, что Чечевицину пришлось кричать, чтобы извозчик его услышал.
- Убийство! Кровопролитие! Покушение на святое! - ревел мужик в каракулевой шубе, поднимая руки вверх, как будто хотел подтянуться на невидимом турнике.
- Ой, батюшки! Ой, режут! - надсаживала грудь дородная молочница. У ее ног вертелся мешок, в котором отчаянно хрюкала свинья.
Между мужиком и молочницей метался ошалевший от счастья журналист, силясь записать в блокнот все реплики непослушными от холода пальцами. При виде Чечевицина и Осипа он хищно сверкнул глазами и бросился наперерез.
- А вот и представители славных органов охраны правопорядка! Что скажете? Каково! Прошу, пару слов для газеты «Вечерний Инск»!
Чечевицин искоса взглянул на журналиста и прошел мимо него. Осип в недоумении озирался. Чего вдруг все собрались? Убийство не редкость в наши дни. Да и ни в какие дни не редкость! Возьми любую газету Бурга: тут разбойное нападение, в соседнем переулке - пьяная поножовщина, а через дорогу гражданин задавлен пролеткой. Насильственная смерть стала привычной, как колокольный звон по воскресным дням. Не хочешь, а услышишь.
В подъезде стоял невыносимый запах разложения, у Осипа заволокло глаза. Он быстро вытащил платок и приложил к носу. Чечевицин достал динамо фонарик и стал бодро чикать ручкой, не обращая на запах никакого внимания. Трупы обнаружились у самого подоконника. Они небрежно лежали друг на друге, словно были сброшены сюда с большой высоты. Осип не первый раз был на месте преступления, и трупы уже видел, но тошнота подкатила к горлу. Хорошо, что пирожки так и не удалось купить, желудок пуст, не выйдет опозориться.
- Кто они? Вы их знаете? - спросил Осип.
- Разумеется. Познакомьтесь. Тот, что снизу, мой двоюродный брат, профессор словесности Христофор Пантелеевич Чечевицин. А сверху изволит лежать его жена - Ангелина Сергеевна Чечевицина, домохозяйка.
- Что?! - вскричал Осип. - Это ваши родственники?
- Да-с, - сказал Чечевицин и присел рядом с трупами на корточки.
Деловитое спокойствие следователя не на шутку напугало Осипа.
- Подойдите поближе, - попросил Чечевицин. - Что вы думаете об этом?
Осип наклонился над трупами и увидел, что они обезображены. Рубаха на бывшем профессоре словесности задралась, и на страшном сером животе виднелись багровые шрамы. А руки жены профессора напоминали ветви экзотического африканского дерева - красные, искривленные, с перекрученной изрезанной кожей.
- Пытки? - предположил Осип.
- Возможно. Обратите внимание, у обоих отсутствуют большие куски плоти. Отрезали частями и не сразу.
- Не сразу? Вы хотите сказать, их истязали несколько дней?
- Скорее всего, больше года. Взгляните на рубцы. Вот эти свежие, им не больше двух недель, зашиты неумело. А вон те - постарше, оформленные, чистенькие.
- А причина смерти?
- Не берусь сказать. Отвезем в мертвецкую, Кириллов осмотрит.
Осип отошел от трупов и оглядел площадку. Тряпки, мусор. Никаких кровавых пятен, загадочных следов.
- Пойдемте в квартиру, - сказал Чечевицин.
- Они жили в этом доме?
- Да, на третьем этаже.
Они поднялись. Дверь в квартиру была не заперта. В прихожей царил бардак: одежда сорвана с вешалок, пол усеян ботинками и сапогами, зеркало разбито. Не лучше было и в комнатах. Стулья вверх тормашками, диван со вспоротым брюхом, занавески кучей в углу.
- Ограбление, - коротко констатировал Чечевицин. - Взяли все ценное и ушли.
- Но почему трупы выбросили из квартиры? - спросил Осип.
- О, с этим все просто. Грабил Колька Чародей. Он мертвецов не любит, от них, говорит, дух тяжелый.
- Вот как! Вы знаете убийцу? Так чего же мы ждем, едем за ним!
- Не торопитесь, Осип Ильич. Не все так просто здесь. Колька Чародей, конечно, грабитель, но до сих пор ни одной живой души не тронул. Брал он, помнится, богатые апартаменты на Миллионной. Хозяева в отъезде, дома прислуга - полоумная девка Маруся. Он эту Марусю к еще теплой буржуйке привязал, чтобы не озябла, а хозяйскую шавку, что на него посмела залаять, запер в буфете. Девка цела осталась и даже задремала, а шавка вареньем обожралась и через три дня околела. Нет, Колька Чародей не убийца.
- А почему он Чародей?
- Потому что мы уже три раза его сажали. И три раза выпускали. Нет доказательств! Весь Инск знает, что это он, а выходит, что невиновен. И алиби у него - не придерешься, и хабар ловко сбывает, не отследили. Как он это делает, ума не приложу!
Чечевицин перевернул один из стульев и сел. Осип обошел комнату и остановился у светлого пятна на стене - там раньше висела картина, а сейчас торчал одинокий гвоздь.