Осип торопливо завернул еду в газетку, отодвинул ее на край стола и встал. Глава управы - седой полковник, герой Крымской войны Сергей Назарович Тугарин-Рыльский - свирепо посмотрел на него и сел на пустой стул. Осип стоял, вытянувшись, и не решался посмотреть ему в глаза.
- Садись, Додонов, - устало сказал полковник. - Разговор есть.
Осип сел. Сердце у него бешено колотилось, ладони вспотели. «Увольнение? За что? Или переведут куда? К дворникам, на улицу? Боже, боже, боже!» Неприятный холодок пробежал по пояснице и закатился под кальсоны.
- Нам известно, что ты просил о переводе, - полковник выложил на стол перед Осипом подписанную им пару месяцев назад бумагу. - Об этом не может быть и речи. После того, что ты наделал, тебя по-хорошему выгнать надо было, да Авдеев похлопотал. Чем тебе здесь-то плохо? Колдуны - занятный народ.
- Занятный-с, - тихо сказал Осип. В картотеке шуршал довольный Зеленцов, перебирая старые папки.
- Или вам скучно? Подвигов хочется ратных?
- Хочется, - повторил Осип и вздрогнул.
Полковник нахмурился.
- Так поезжайте на Кавказ, мы вас переведем. Будете черкесов стрелять. Как вам такая идейка?
Осип сжал руки в кулак и гордо вскинул голову. Он посмотрел полковнику прямо в глаза. Как хищник хищнику! Как на дуэли!
- Поеду, куда пошлете. Кровью смою... позор.
- Храбрец, - улыбнулся полковник. - Люблю таких. Пока молод, надо дерзить, на колени ни перед кем не становиться! Вот что, Додонов, я вижу, пыл в тебе есть, но обождать надо, пока забудется. Кровью ничего смывать не надо - не для того она тебе дана. Поедешь в Инск, на место начальника отдела. Тоже по колдунам, тебе не привыкать. Они там, в Инске, совсем распоясались. Гурьев не справляется. Мы его к нам перекинем. А ты там порядок наведешь, опыта наберешься, и назад, в объятья родного управления. Карп Васильевич, глядишь, на пенсию уйдет...
Полковник лукаво стрельнул глазами в сторону Сомова. Тот прогудел, как шмель:
- Не дождетесь!
- Ага, уйдет, стало быть, Сомов на заслуженную, - это слово полковник выделил особо - пенсию, а ты вместо него станешь. Или опять в следователи переведем, если охота у тебя не пройдет. Что скажешь, Додонов? Согласен ты?
Осип молчал. Ему не хотелось уезжать из Бурга, где он провел всю свою жизнь. Не то, чтобы он любил жить в столице или боялся оторваться от семьи, просто ему и в голову не приходило, что и в других городах есть люди. Уехать, попытать счастья в ином месте? Но опять колдуны, это невыносимо!
- Свой кабинет будет, - посулил полковник. - С окном и фикусом. В звании повысим. Будешь у нас коллежский секретарь. Так мал-помалу в люди выбьешься. Чего притих, Додонов? Скажи хоть слово!
- Я согласен.
Осип почувствовал, как на сердце водрузился камень. Да что там камень - скала целая. Уехать на долгие годы, отказаться от всего, к чему привык. Инск - на краю географии. Дыра на карте, тьмутаракань! Что он, в сущности, знает об этом месте? Надо хоть в атлас дома заглянуть.
- Вот и умница, хвалю, хвалю! Стало быть, решено. Собирай чемоданы. Поедешь на следующей неделе. Зимнее обмундирование получишь на складе. Можешь прямо так пойти, без предписания. А то прокопаются, останешься без валенок. А там зимы лютые. Волки к забору примерзают!
Осип вздрогнул. Бледность разлилась по его лицу.
- Я готов к трудностям.
Полковник поднялся и по-отечески хлопнул его по плечу.
- Орел! Ладно, засиделся я тут с тобой, а у меня дела. Передавай привет Инску, да смотри, не простудись.
С этими словами он вышел, оставив Осипа в смятении и растерянности. На что он только что согласился, безумец? Лучше уж на Кавказ, под черкесские пули. Умирать, так хоть в тепле. Морозный Инск, город-порт, город во льдах. Весной и летом он переполняется заграничным товаром, бурлит, шумит, а в ноябре, как заметет пути, засыпает мертвым сном - не слышно о нем ничего, весточки не доходят. Разве что изредка, с рыбными обозами. Не люди живут в Инске - снежные чудовища, бороды у них в сосульках, румянец не сходит. Ой, страшно, ой, жуть!
Мать не хотела его отпускать, причитала, кляла управу и полковника на чем свет стоит. Сестра осуждала молча, от чего было еще тяжелей. Даже провожать не пошла - вот до чего обиделась. Верно, думала, что он деньги им слать не будет. А он уже договорился, что большую часть его жалования они с матерью станут получать здесь, в Бурге, а сам он проживет в Инске на остаточек. Не хватало еще, чтобы он приехал домой и нашел здесь их хладные трупы, обезображенные голодом до неузнаваемости! Осип же привык питаться через раз и находил в этом некоторое удовольствие.