- Послушайте, я сюда не воевать пришел. Познакомимся, и я удалюсь, а вы продолжите свой шабаш. Не срывайте мне мероприятие.
- Да, и правда, - вмешался Гриша, с укоризной глядя на старичка. - Пал Фомич, что вы, в самом деле, на него взъелись? Он меня спас. Он добрый. Ладно, давай я всех тебе представлю. Это Пал Фомич, нумеролог и космист. Составляет гороскопы, вычисляет число судьбы. Может подобрать хорошую дату для свадьбы.
- Могу, - сказал старичок. - И запишите там себе, что никакого мошенничества с моей стороны никогда не было. Цифры не лгут. Хотите, я посчитаю, сколько вам лет осталось? Не хуже кукушки! Гриша, дай клочок бумаги!
- Не надо, - остановил его Осип. - Когда Господь решит, тогда и умру.
- Госпооооодь? - ехидно протянул Пал Фомич. - А вы что, и в бога веруете?
- Разумеется, а вы нет?
Старичок хмыкнул.
- Да если б был Господь, разве совершались бы по всему миру убийства? Разуйте же глаза! Никакого бога нет, не было и не будет.
- А что же есть? - невольно спросил Осип. Ему не хотелось увязать в теософской дискуссии, но удержаться он не смог. Первый раз ему встретился колдун-атеист.
- Здравый смысл, молодой человек, здравый смысл! Вот это - настоящее, а все остальное - плод фантазии отсталого человека, сказка на ночь для детишек и дураков.
Пораженный, Осип откинулся на спинку стула. Нет, каков негодяй! И еще смеет утверждать, что не мошенник. Бога, видите ли нет, а гороскопы, есть!
- Какие же силы, позвольте узнать, помогают вам... эээ, в работе?
- Трезвый ум! - отчеканил старик и ударил кулаком по столу так, что звякнула крышка чайника. - В нем сила. А вы думали, ко мне ангел с небес слетает и на ухо шепчет? Ха!
- Пал Фомич у нас радикал, - сказал Гриша. - Дразнится. Да ты не удивляйся, всяк по-своему работает. Я вот и к причастию хожу, и молитвы новые из «Часослова» списываю. Крестик всегда при себе имею. Достать?
И Гриша запустил руку под рубаху.
- Не надо, - поморщился Осип. Еще не хватало тут крестами трясти. Старик раздраженно притопывал ножкой.
- Как хочешь, - пожал плечами Гриша. - Едем дальше. Это Семен Мамона, бывший каторжанин. Осужден по сто восемнадцатой статье за разбойное нападение и это...
- Убийство пятерых человек, - подхватил Мамона абсолютно равнодушным голосом, как будто подсказывал чтецу строчку из стиха.
- Теперь промышляет кладами, как и я. Только он больше по крупным. Делает заговоры на смерть. Если надо, сживает врага со свету. Черного петуха, скажем, колет, или кошку какую.
«Мрачный тип, - подумал Осип. - За ним надо следить».
- Я вас сразу предупреждаю, никакой черной магии в своем ведомстве не потерплю. Если услышу, что вы народ морите, окажетесь за решеткой!
- Господин начальник, как же так? - воскликнул убивец. - Кого хоть раз колдуны сгубили? Вот послушайте, давеча было. И вы тоже, ребята, я вам еще не рассказывал. Пришла ко мне третьего дня баба. Говорит: муж запил, загулял, бьет до крови, изведи. Я ей: так и так, готов, возьмусь, только принеси мне живого поросенка, перо из хвоста рыжего глухаря, кротовий коготь, мочу гулящей суки, кусок полотенца, которым покойника обтирали, свечку от иконы Николая Чудотворца, красного перцу и яхонт, только чтобы безупречный был, без трещин. Все, пропала баба - ходит, собирает.
- А если соберет, что делать будешь? - спросил Пал Фомич.
- Да ничего, - расслабленно откликнулся Мамона. - Возьму и скажу, что готово дело. Только умрет мужик не сразу, помучается.
- Постойте, постойте, а если он не умрет? - удивился Осип. - Кто вам после этого поверит?
- Помрет. У них там вся улица пьет по-черному. Через год-другой угорит или замерзнет. А нет, так скажу, что одного поросенка мало. Надо бы двух, лучше трех. Глядишь, помирятся, простит она его, так чтоб я смерть отворотил, вдвойне заплатит. Последнюю копейку из дома принесет.
- Да вы... вы же обираете беспомощное население! - вскричал Осип.
- Обираю, - согласился Мамона. - А не обирал бы, давно друг дружку перебили бы. Ведь эти бабы подлые такие: чуть что против шерсти, найдут где-нибудь крысиного яда и в суп кинут. Пока я за дело не взялся, мужики мерли, что твои мухи. Теперь - тишина, благодать.
Осип нахмурился. Здесь, в Инске, все было совсем не так, как в столице. Там попадались и сумасшедшие, и буйные, и ученые колдуны, но все они искренне верили, что есть на свете высшие силы - магия, внеположные миру сущности, Бог наконец! А тут прямо праздник трезвомыслия. Что за дикость - не верящие ни во что колдуны?
- Ах, вы совсем запугали нашего милого инспектора, - вступила в разговор молчавшая доселе дама, отодвигая тарелку с курицей. - Посмотрите, он же сам не свой от вашей несносной болтовни! Убийства, поросята - фи, фи! Разве можно так грубо работать? Магия - это тонкое, изысканное искусство, свет высших сфер, музыка Райских чертогов.