— Месяц назад отца Роя хватил удар — может, слышала? Пришлось подвизаться еще и полицейским капелланом.
— Да, детектив Риццоли рассказывала.
— Пару недель назад я выезжал на место преступления в Дорчестер. Где застрелили полицейского. Я тебя там видел.
— А я тебя не видела. Мог бы и поздороваться.
— Ну, ты же была занята. Вся в делах, как обычно, — улыбнулся он. — А ты бываешь довольно суровой, Маура. Знаешь?
Она усмехнулась:
— Наверно, отсюда и мои проблемы.
— Проблемы?
— Я отпугиваю мужчин.
— Но меня-то ты не отпугнула.
«Да разве можно? — подумала она. — Тебя ничем не прошибешь».
Маура мельком взглянула на часы и встала.
— Уже поздно, я и так отняла у тебя слишком много времени.
— Нисколько, да и срочных дел у меня нет, — сказал он, провожая ее к выходу.
— В твоей пастве столько душ, и за всеми нужно присматривать. К тому же сегодня сочельник.
— Как видишь, я никуда не спешу.
Маура остановилась. И посмотрела на Брофи. Они стояли в церкви одни, вдыхая запах свечного воска и ладана, знакомый запах детства — таких же сочельников и таких же рождественских служб. Когда появление в церкви еще не вызывало у нее такого душевного смятения, как сейчас.
— Спокойной ночи, Даниэл, — сказала она, поворачиваясь к двери.
— Значит, до новой встречи через четыре месяца? — крикнул он ей вслед.
— Не знаю.
— А я так соскучился по нашим беседам, Маура.
Она снова остановилась, подняв руку и уже собираясь открыть дверь.
— И я тоже. Наверно, поэтому нам больше нельзя беседовать.
— Но ведь мы не сделали ничего предосудительного.
— Пока нет, — тихо проговорила она, глядя не на него, а на тяжелую резную дверь, которая закрывала ей выход.
— Маура, давай не будем бросать все вот так. Разве нельзя поддерживать что-то вроде… — Он вдруг осекся.
Зазвонил сотовый телефон.
Доставая его из сумочки, Маура подумала: телефонный звонок в такое время не сулит ничего хорошего. Ответив в трубку, она ощутила на себе взгляд Даниэла. И ее бросило в дрожь.
— Доктор Айлз, — проговорила она нарочито сухим голосом.
— Счастливого Рождества! — сказала детектив Джейн Риццоли. — Я немного удивилась, не застав тебя дома в это время. Сперва я позвонила туда.
— Я на полуночной мессе.
— Бог ты мой, уже час ночи. Служба что, еще не закончилась?
— Да, Джейн. Закончилась, я уже собралась домой, — ответила Маура тоном, пресекающим дальнейшие расспросы. — Что там у тебя? — тут же спросила она. Потому что уже знала, ей позвонили не за здорово живешь, — значит, она снова понадобилась.
— Адрес — два-десять, Прескот-стрит. Восточный Бостон. Частный дом. Мы с Фростом тут уже с полчаса.
— Подробности?
— Жертва предположительно одна — молодая женщина.
— Убийство?
— Ну да.
— Звучит самоуверенно.
— Приедешь — сама увидишь.
Маура нажала на отбой и заметила, что Даниэл все еще наблюдает за ней. Однако время рискнуть и наговорить друг другу кучу слов, о которых потом пришлось бы сожалеть, было упущено. Этому помешала смерть.
— Дела зовут?
— Я сегодня работаю. — Она сунула телефон обратно в сумочку. — У меня же здесь из родственников никого, вот я и записалась в добровольцы.
— Именно сегодня ночью?
— Какая разница — подумаешь, Рождество!
Она застегнула воротник пальто и вышла из церкви в ночь. Даниэл пошел следом, остановился у порога и смотрел, как она идет по свежевыпавшему снегу к машине; его белую ризу трепал ветер. Оглянувшись, Маура увидела, как он поднял руку и машет ей на прощание.
Он продолжал махать ей вслед даже после того, как ее машина уже тронулась.
3
Сквозь тончайшую пелену падающего снега пробивались мигающие синие огни трех патрульных полицейских машин, давая знать всем проходящим мимо только одно: здесь что-то случилось, что-то ужасное. Маура почувствовала, как царапнула передним бампером по льду, когда припарковывала «Лексус» поближе к сугробу, чтобы освободить проезд другим машинам. Впрочем, в такой час, да еще в сочельник, здесь, на узкой улочке, могли появиться разве что такие же машины, как ее, — из свиты Смерти. Какое-то время она собиралась с духом перед долгой изнурительной работой, глядя, точно зачарованная, на мерцающие тут и там проблесковые огни. Ноги у нее окоченели, кровь в жилах застыла. «Очнись! — велела она себе. — Пора за работу».
Маура вышла из машины, и резкий порыв холодного воздуха мигом освежил ей голову. И она пошла по свежевыпавшему снегу, шуршавшему у нее под ногами, словно ковер из белых перьев. Хотя было уже полвторого ночи, в некоторых домах на улице, с виду довольно скромных, горел свет, и в одном окне, украшенном праздничными фигурками летучих оленей и конфетами, она заметила силуэт любопытствующего соседа — он выглядывал из теплого дома в ночь, которая уже не была ни тихой, ни святой.
— Эй, доктор Айлз! — окликнул Мауру патрульный. Смутно знакомый полицейский в годах. Зато он ее определенно признал. Они все ее узнавали. — Как же это вам так повезло сегодня, а?
— То же самое можно спросить и у вас, офицер.
— Похоже, нам достался несчастливый билет, — улыбнулся он. — С Рождеством, будь оно неладно!
— Детектив Риццоли в доме?
— Да, они там с Фростом делают видеозапись. — Он указал на здание, где во всех окнах горел свет, — приземистый домик, втиснутый между более старыми обветшалыми строениями. — Наверно, они уже готовы к вашему приходу.
Тут до слуха Мауры донеслись какие-то странные звуки — будто бы кого-то сильно рвало. Она бросила взгляд на улицу и увидела светловолосую женщину — та стояла, склонившись к сугробу и подобрав полы длинного пальто, чтобы не испачкать его рвотой.
Патрульный брезгливо фыркнул. И тихонько сообщил Мауре по секрету:
— Из этой выйдет детектив что надо, особенно по убойным делам. Прямо как из «Кегни и Лейси»[4] сбежала. Все командовала тут. Настырная такая. А после заходит в дом, глядит одним глазком… ну а дальше вон — выскакивает, и на тебе… прямо на снег. — Он расхохотался.
— Я ее раньше не видела. Она что, из Отдела убийств?
— Слыхал, ее только недавно перевели из Отдела по борьбе с наркотиками и проституцией. У них там в комиссариате возникла замечательная идейка набрать побольше девиц. — Он покачал головой. — Хотя нет, она тут не задержится. Помяните мое слово.
Женщина-детектив вытерла рот и неуверенно двинулась к ступеням крыльца — там ее снова вырвало.
— Эй, детектив! — кликнул патрульный. — Может, вам держаться подальше от места преступления? Тошните себе на здоровье, только, по крайней мере, не там, где собирают улики.
Стоявший рядом молоденький полицейский хихикнул.
Блондинка резко повернулась, и в свете огней патрульной машины мелькнуло ее мертвенно-бледное лицо.
— Пойду лучше посижу в машине, — пробормотала она.
— Да уж. Так-то оно лучше, мэм.
Маура наблюдала, как женщина-детектив отступила в тень своей машины. И подумала: «Что же такого ужасного меня там ожидает?»
— Док! — позвал детектив Барри Фрост.
Он секунду назад вышел из дома и стоял на крыльце в ветровке, втянув голову в плечи. Его светлые волосы топорщились, словно он только что с постели. Лицо у него всегда было землистого оттенка, а в желтоватых отблесках висевшего на крыльце фонаря оно казалось и вовсе болезненным.
— Как я понимаю, дело совсем дрянь, — предположила Маура.
— Не то, что ожидаешь увидеть на Рождество. Вот я и подумал: лучше выйти и малость подышать.
Маура остановилась на нижней ступеньке, заметив на припорошенном снегом крыльце беспорядочные следы.
— Ничего, если я пройду?
— Да. Тут наследили только наши, полицейские.
— А как насчет отпечатков по делу?
— Почти ничего.
— Он что, в окно впорхнул и выпорхнул?
— Похоже, тщательно прибрал за собой. Остались следы от метелки.