– Неужто мы не заслуживаем ни капельки уважения? – Анжела взяла нож для резки зелени и принялась мельчить пучок петрушки с дробным стуком, точно пулемет. – Я сама виновата. Надо было с ним построже. Хотя на самом деле это все от вашего папаши. Он подавал пример. За всю жизнь не слышала от него ни слова благодарности…
Джейн посмотрела на Габриэля – он, улучив минуту, решил тактично выйти из кухни.
– М-м-м… мам! Папа что, трепал тебе нервы?
Анжела, с зависшим над искромсанной петрушкой ножом в руке, глянула через плечо на Джейн.
– Не нужно тебе этого знать.
– Нужно.
– Не желаю обсуждать эту тему, Джени. Да ни за что. По-моему, любой отец заслуживает уважения своих детей, что бы он там ни вытворял.
– Значит, он все же что-то там вытворял.
– Еще раз говорю, я не желаю обсуждать эту тему. – Анжела сгребла нашинкованную петрушку в кучку и высыпала в миску с ньокки. Потом, громко топая, подошла к двери и возвестила во весь голос, чтобы перекричать телевизор: – Обед готов! Садитесь!
Однако, невзирая на команду Анжелы, прошла не одна минута, прежде чем Фрэнк Риццоли и двое его отпрысков наконец оторвались от телевизора. Закончился очередной тайм, и в перерыве началось представление с длинноногими девочками в коротких юбчонках с блестками. Мужская половина семейства Риццоли, все трое, так и прилипли к экрану. Только Габриэль встал, чтобы помочь Джейн и Анжеле перенести блюда с кушаньями в столовую. Хотя он не вымолвил ни слова, Джейн все прочла по его глазам.
«С каких это пор рождественский стол превратился в поле брани?»
Анжела с шумом водрузила на стол миску с жареным картофелем, прошла в гостиную и схватила пульт. Одним щелчком выключила телевизор.
– Ну, мам! – рявкнул Фрэнки. – Ведь у них будет Джессика Симпсон через десять… – Посмотрев Анжеле в лицо, он мигом прикусил язык.
Майк первым вскочил с дивана. И, ни слова не говоря, покорно прошмыгнул в столовую, а следом за ним угрюмо поплелись его братец Фрэнки и Фрэнк-старший.
Стол был накрыт великолепно. В хрустальных подсвечниках мерцали свечи. Анжела достала голубую с позолотой китайскую фарфоровую посуду, постелила льняную скатерть, поставила новехонькие бокалы для вина, только что купленные в фирменном магазине «Данск». Анжела села и оглядела стол – но не с гордостью, а скорее с досадой.
– Все просто восхитительно, госпожа Риццоли, – похвалил Габриэль.
– Ну, спасибо тебе. Знаю, ты понимаешь, сколько нужно было трудов, чтобы состряпать все это. Ведь ты и сам умеешь готовить.
– Ну, просто у меня не было выбора. Ведь я столько лет промыкался один-одинешенек. – Он прикоснулся под столом к руке Джейн и крепко сжал ее. – А потом мне повезло – я встретил девушку, которая умеет готовить. – «Когда у нее доходят до этого руки», – следовало бы ему прибавить.
– Я научила Джейн всему, что умею.
– Мам, передай ягненка! – попросил Фрэнки.
– Что, прости?
– Ягненка.
– А как насчет «пожалуйста»? Не передам, пока не услышу волшебного слова.
Отец Джейн вздохнул:
– Фу-ты ну-ты, Анжи! Рождество ведь. Просто накорми мальчика – и все.
– Я кормлю этого мальчика уже целых тридцать шесть лет. И он не помрет с голода, оттого что я прошу его быть полюбезнее.
– Гм… мам, – рискнул попросить Майк. – Не могла бы ты, э-э, пожалуйста, передать картошечки? – И он тут же еще раз кротко прибавил: – Пожалуйста!
– Конечно, Майки. – Анжела пододвинула к нему миску с картошкой.
Некоторое время за столом царила тишина. Было слышно только, как усердно работают челюсти да столовое серебро постукивает о фарфоровую китайскую посуду. Джейн посмотрела на отца, сидевшего на одном конце стола, потом на мать – она сидела на другом конце. Родители же друг на друга не глядели вовсе; им вообще было впору разойтись по разным комнатам – до того стали они далеки. Джейн нечасто наблюдала за своими родителями, но сейчас она почувствовала, что это необходимо, однако то, что она увидела, не очень-то ее обрадовало. И когда только они успели состариться? Когда начали блекнуть мамины глаза, когда папа растерял свою шевелюру, от которой осталось одно лишь название?
Когда они возненавидели друг друга?
– А ну-ка, Джени, расскажи нам, что заставило тебя вкалывать всю прошлую ночь напролет? – попросил папа, поглядывая на дочь. И при этом упорно стараясь не смотреть на Анжелу.
– Гм, да кому это интересно, папа!
– Мне, – вставил Фрэнки.
– Сегодня же Рождество. Думаю, вряд ли…
– Так кого там у вас укокошили?
Джейн поглядела через стол на старшего брата:
– Одну девицу. Не самая приятная история.