Маура склонилась над раной и принялась рассматривать ее через увеличитель.
– Полоснули, похоже, один раз, спереди. Очень острым лезвием. Зарубки видно только в двух метах, под ушами. Похоже на маленький хлебный нож.
– Хлебный нож не настолько острый, – заметил Фрост откуда-то издалека.
Джейн подняла глаза и увидела, что он отступил от стола и стоял теперь ближе к раковине, прикрывая рукой маску.
– Под хлебным ножом я имею в виду не лезвие, – пояснила Маура, – а структуру разреза. Повторные срезы уходят вглубь в одной плоскости. Здесь виден один довольно глубокий первичный разрез – от щитовидного хряща до позвоночника. Затем – быстрое расчленение, между вторым и третьим шейными позвонками. Так что на обезглавливание, вероятно, ушло меньше минуты.
Йошима поднес цифровую камеру и сделал несколько снимков предполагаемой раны. Вид спереди, сбоку. Какой ракурс ни возьми – сплошной ужас.
– Так, Джейн, – продолжала Маура, – а теперь взглянем на плоскость разреза. – Она взяла голову и перевернула ее макушкой вниз. – Вот так и держи.
Джейн увидела разрезанную плоть, открытую трахею и, тут же отвернувшись, продолжала держать голову, уже не глядя на нее.
Маура снова прильнула к увеличителю и принялась рассматривать поверхность разреза.
– На щитовидном хряще заметна бороздчатость. Думаю, от зазубренного лезвия. Сделай-ка и тут несколько снимков.
И снова защелкала фотокамера, когда Йошима взялся делать новые снимки. «На пленке останутся и мои руки, – подумала Джейн, – пойдут в одну кучу с другими уликами. Вместе с ее головой».
– Вы говорили… вы говорили, на стену брызнула артериальная кровь, – сказал Фрост.
Маура кивнула:
– В спальне.
– Она была еще жива.
– Да.
– И на это… обезглавливание… ушло всего лишь несколько секунд?
– Острым ножом да умелой рукой убийца, конечно, управился бы и за несколько секунд. Только с позвоночником ему, верно, пришлось повозиться.
– Значит, она все понимала, так? И чувствовала.
– Сильно сомневаюсь.
– Когда человеку отрезают голову, он находится в сознании секунды две-три, не больше. Сам слышал в шоу Арта Белла[6]. Он как-то позвал к себе на программу врача, и они обсуждали тему гильотинирования. Так вот, судя по некоторым наблюдениям, человек еще остается жив, когда его голова падает в корзину. Ему даже кажется, что это он сам туда падает.
– Может, и так, только…
– Тот врач сказал, что Мария Шотландская[7] даже пыталась разговаривать после того, как ей отрубили голову. У нее все еще шевелились губы.
– Черт возьми, Фрост! – воскликнула Джейн. – Мне и так достаточно ужасов!
– Но ведь такое возможно? То, что эта бедняга чувствовала, как ей отрезают голову?
– Весьма сомнительно, – сказала Маура. – И я говорю это не для того, чтобы успокоить вас. – Она перевернула лежащую на столе голову набок. – Пощупайте череп. Вот здесь.
Фрост в ужасе уставился на доктора Айлз:
– Нет-нет, и так верю. Не стоит.
– Да ладно вам. Наденьте перчатки и пощупайте височные кости. Тут прощупывается рана на коже. Я не заметила, пока мы не смыли кровь. Пощупайте и скажите, что чувствуете.
Фросту это было явно не по душе, но он все же нацепил одну перчатку и робко провел пальцами по черепу.
– Тут это… ага… какая-то впадина на кости.
– Вдавленный перелом черепа. На снимке он виден. – Маура подошла к просмотровому столу и показала на снимок свода черепа. – Боковой снимок показывает трещины, которые веером расходятся от точки, куда был нанесен удар. Они образуют паутину на височной кости. На самом деле подобный тип переломов мы так и называем. Мозаикой или паутиной. Это место особенно уязвимое – как раз под ним проходит средняя менингиальная артерия. Когда она разрывается, происходит кровоизлияние – кровь заполняет черепную полость. Когда вскроем череп, мы увидим, так это или нет. – Она посмотрела на Фроста. – В нашем случае по голове был нанесен сильнейший удар. Так что, думаю, жертва была без сознания, когда ее начали резать.
– Но пока живая.
– Да. Определенно живая.
– Однако сказать наверняка, была ли она без сознания, вы не можете.
– На конечностях у нее нет никаких повреждений, полученных при самообороне. Никаких физических следов того, что она пыталась защищаться. Вряд ли кто-нибудь позволит перерезать себе горло без малейшего сопротивления. Думаю, этим ударом ее попросту оглушили. И прикосновения лезвия она, по-моему, даже не почувствовала. – Маура задумалась, потом спокойно прибавила: – По крайней мере, надеюсь. – Она подошла к телу с правой стороны, взяла отсеченную руку и поднесла с резаного конца к увеличителю. – На хрящевой поверхности, в месте отчленения локтевого сустава, следы орудия видно лучше, – заметила она. – Похоже, орудовали одним и тем же лезвием. Очень острым, с зазубренным краем.
6