Еремей еле успел записать номер. Дальше преследовать было бессмысленно.
***
В управлении Стабров сидел рядом с Тулуповым и Кузьмой Ивановичем. Еремей только вернулся от художника, составлявшего по его показаниям словесный портрет.
– Дай посмотрю, – и полицейский чиновник прнялся изучать худощавое лицо, – тоже хорошо. Теперь подождём, пока его для нас Франц Янович снимет.
Кузьма Иванович улыбнулся, и поправил густые усы. Еремей только покачал головй и присел на своё место.
– И что, и вправду прям на двухколесном моторе укатили? – сначала не поверил Сергей Петрович филёру, – и точно, что «Harley Davidson»?
– Точнее не бывает. Ну а встречался с булочником неизвестный. По картотеке смотрели, похожего нет. На вид, человек интеллигентный, подтянутый, – описывал Еремей подозреваемого, – спортивный клетчатый костюм, гетры, кепи.
– Ничего, найдём, – поднял дух подчиненных Стабров.
Для начала подняли номера двухколёсных моторов, а затем, и марки машин. Дежурный принёс регистрационные данные.
– Нет, Степан Игнатьевич человек абсолютно бесценный, – повторял полицейский чиновник, – подобрал всё, что необходимо…
Судя по бумагам, в Москве имелось двенадцать «Харлеев», а продавали их в Санкт-Петербурге, на Казанской улице. То есть, потом и в Москву привезли. Похожих номеров было три, и все надо было обработать.
– Кузьма Иванович, прости, опять для твоих дело, – тихо произнес Стабров, – в открытую не пойдёшь на такое дело.
– Ага…– рассмеялся старший филёр, – А вы , господин хороший, только на мотоцикле ездите или ещё по форточкам лазите? – произнёс он презабавным голосом, – Посмотрим, Сергей Петрович.
– Не зарывайтесь только, – нахмурился Сергей Петрович, – и вот, на расходы, – и положил конверт с деньгами.
***
Кто куда, а Еремей Тулупов первый. Но, сегодня нарядился получше и работал в паре с Ильёй. Иваныч их прикрывал. Под купцов работать было нельзя, знал Ерёма, что знают здесь они друг друга, как облупленных.
– Дело и простое и сложное Илья, – поучал он, – Будочника надо местного, Зиновия Прокофьича подключать. Без него, боюсь дело не выгорит.
– Идти в участок надо, – согласился Жилёв, – через забор не перелезем, сколько детей у купца Чернова? Нет, так-то известно, в общем…то же, ерунда выходит…
– Да ты, Ильюшка, голову давно не напрягаешь… Кто обо всех всё знает?
– Ну и кто?
– Во первых, господь Бог, конечно, – рассудительно начал Тулупов, – во вторых, будочник. Но, этим спугнём мы злодеев. А в третьих?
– Ну? – совсем потерял терпение Жилёв, – чего тянешь?
– Поп, конечно. Он всё про паству свою знает. Кто родился, а кто и умер. Всё через него идёт, и записи в церковной книге он делает. Улица у нас, – начал осматриваться филёр, – по Большой Татарской… Ладно, с церкви Климента Римского начнём. Мы с тобой лавочники, кожевники, торговлю здесь открываем. Ну , и , понятно, что и жениться нам пора. Вот, про невест и спросим. А там, и про братьев барышень разузнаем.
– Голова… – уважительно протянул Илья, – только ты говори, а я поддакивать буду.
Илья посмотрел на свой наряд, на облик напарника, и оказался всем доволен. У церковной лестницы перекрестился троекратно, и вошёл в портал. Ерёма шёл рядом.
Внутри царил полумрак, горели, чуть потрескивая свечи у икон. Лампады придавали торжественность прекрасному убранству. Еремей перекрестился, глядя на алтарь, прикупил свечек почти на рубль, и половину отдал Илье. Перед ликами святых ставил свечи, и, крестился и кланялся. Вот, мимо прошёл и иерей. Тулупов деликатно кашлянул, привлекая внимание. Священник оглянулся. Иерей посмотрел на молодого, прилично одетого человека, и произнёс:
– Что тебе, сыне?
– Хотел бы спросить, отче, – и низко поклонился.
– Отец Савватий, – назвался поп.
– Я вот, человек торговый, Еремей Тулупов, – продолжил филер, – по кожам делами занимаюсь. И, если возможно, хотел бы найти себе жену. Понятно, из достойной семьи.
– То что ожениться хочешь, так это дело хорошее, правильное, – с удовольствием говорил поп, – так у Мещеряковых дочери юные совсем. У Протопоповых? Так же выданы за людей достойных. У Раковых? Так там одни сыновья, а один на бесовской машине гоняет, такой, что грохот вокруг стоит, что люди заснуть не могут.
Тулупов так обрадовался, что губы потянулись в улыбке, и филёр поспешно опустил глаза. Сказать честно, испугался. А вдруг батюшка заметит? Но нет, дальше говорил.