– Так разве у Черновых? Но там Авдотье всего пятнадцать годов, да и брат её, Афанасий, вместе с Васькой Раковым на мотоцикле гоняют. Людям спать не дают. Да ещё, что выдумали: На веревках поднялись на часовню. И с Василием младший брат всё крутится, Алексей. В церковь редко ходят, – добавил значительно, с ударением, – не то что вы…Так что если свататься, так только к моим дочерям, Евпраксии да Василисе. Твой-то товарищ, не женат? – с беспокойством заметил иерей.
– Нет, Илья молод ещё…
– Ну как молод? Годов двадцать есть, пора значит. Чего беса тешить? Завтра на мою службу к десяти утра приходите, с девицами и увидитесь. Благолепны, – и священник сложил руки на животе.
Тулупов с достоинством поклонился, поцеловал руку отцу Савватию, и вышел из церкви вместе с напарником. На выходе, у портала, опять перекрестился троекратно.
На улице, в Климентовском переулке, Илья дернул за рукав Ерему, и в нетерпении произнёс:
– Ну чего молчишь?
– Да хорошо всё. Вот, невесту тебе сосватал. Тебе какая больше нравится, Василиса или Евпраксия?
Жилёв аж споткнулся на ровном месте да покраснел. А Тулупов засмеялся, и потащил товарища к Большой Татарской. Где-то неподалёку был, как филер помнил, полицейский участок.
Там , устроившись в кожаном кресле, филёр изучал документы о выданных паспортах. Перед ним лежали два формуляра. Афанасий Прокопович Чернов и Василий Иванович Раков.
– Ну что, друг ситный, – почти с любовью приговаривал Ерёма, смотря на карточку Афанасия Чернова, – не долго ты от меня бегал....
***
Вспоминал полицейский начальник о словах Еремея Тулупова. « Теперь если и ждать, как видно их. В окно, залазил скорее всего, Алексей Раков, несовершеннолетний. Поосторожней надо, что бы не помять мальчишку, – всё успокаивал себя Сергей Петрович, – и дать в квартиру влезть, а то сорвётся, не дай Бог !» За такими мыслями и отвлечься не удавалось.
Но Стабров присел за стол, и отпил из кружки. Мысли о грабителях странные были. По всему, не перебесившие отпрыски богатейших купеческих фамилий. Тут тебе и мотоцикл, и скололазание и этот, Арсен Люпен, благородный грабитель. Лютый Бред!
Нет, ну Минаков теперь в чае почти разбирался, и налито было только до половины. Сразу целая чашка пятнадцатилетнего пуэра- сразу многовато даже для него, можно сказать, испытанного любителя чая. Девяткин тоже оценил напиток и остался доволен.
– Теперь точно не уснём, – сказал он, но потянулся к пирогам, заслужив укоризненный взгляд начальника, – потом, – выправился полицейский, и налил себе ещё.
Они посидели ещё, пока всё было тихо, и начальник поинтересовался:
– Никто спать не хочет? Можно по -одному.
– Нет. Я лучше пирога, – откликнулся Девяткин.
– Мне лучше чай, – сказал Минаков.
Но вот, словно что заскребло по стеклу окна. Стабров присел на пол, дав знак замолчать.
– Сергей Петрович, – зашептал Минаков, – на кухне…
– Девяткин, за мной, – зашипел Сергей Петрович.
«Ничего не скажешь, – говорил сам себе морской офицер, – галифе, гетры и ботинки- вещь удобнейшая. Как и водолазка вместо пиджака»
Выставив лицо из коридора на кухню, он увидел подростка, да ещё небольшого роста, в тёмной одежде и теннисных туфлях, на боку была парусиновая сума. На голове этого ловкача была вязаная чёрная шапка. Злоумышленник присел на плитку пола, и прислушался. Затем быстро и бесшумно пошёл к чёрному ходу квартиры, и двинулся к комнатам, подсвечивая дорогу электрическим фонарём. Опять встал, словно услышал какой шорох рядом, сделал два шага и… Попал в дружеские объятия господина Стаброва, зажавшего ему рот. Тело стало биться в руках полицейского, и Сергей Петрович обнаружил, что это не совсем мальчик, а девчонка! Она зло таращила на него свои глазищи, и порывалась укусить.
– Ну, барышня… Разлюбезная Авдотья Прокоповна свет Чернова, – проговорил полицейский чиновник, – Девяткин, ты кавалер куртуазный, так что присматривай за барышней. На шум пришёл городовой, отдыхавший на матрасе.
– Сергей Петрович, а я-то?– не понимая, произнёс Муромцев, пряча свои кулаки за спиной, -мне куда?
– Тебе, Иван Петрович, мой мотоцикл сторожить. Он рядом с дворницкой, в дровяном сарае. Выкати, и жди меня.
– Так, Минаков, одевай, – и начальник протянул полицейскому надзирателю пояс для верхолазов.
Брезентовый, с парой карабинов, что бы пристегнуться к канатам или проволоке, скобам и не упасть.
– Да зачем? Я и так пройду.
– Приказы начальника не обсуждаются, а выполняются, – уже с железом в голосе произнёс Сергей Петрович, – я и то одену, а ведь в молодые годы, по корабельным реям бегал.