Ожидаемый ситх оказался ребенком. Мелкий забрак лет восьми, не больше, краснокожий, с традиционными татуировками на лице. Обычная пузатая мелочь, закутанная в черные шмотки и зыркающая глазами по сторонам.
Фимор почти ляпнул что-то веселое, но, к счастью, не успел. Желто-красные глаза просканировали каждую клеточку его тела, взвесили, измерили, поставили диагноз… и устремились к неторопливо подошедшему Кеноби.
– Мол.
– Оби-Ван.
Голос мальчишки был тонким, но с отчетливым акцентом высшего корусантского общества, смягченным набуанскими нотками. Ситх и джедай поклонились, не спуская друг с друга глаз, замерли, рассматривая…
– Хорошо выглядите, Лорд Мол, – светским тоном начал Кеноби, лениво осматривая ангар и звездолет.
– Благодарю, Магистр Кеноби, – Мол щелчком сбросил с рукава нагло марширующую по нему козявку. – Вы сегодня на редкость энергичны.
– Как все прошло? – мальчишки синхронно развернулись, направляясь к звездолету, стоящему с открытой рампой.
– Отлично. Один момент… – Мол нырнул внутрь и вышел в сопровождении нескольких здоровенных мешков, плывущих за ним по воздуху. Наблюдающий этот цирк Фимор уважительно поднял брови. Превосходный контроль. И… Неожиданно до джедая дошло: он не ощущал Силу своих спутников. Ни Бена… Ни Мола.
Почему?
– Потому что мы прячемся, – наставительно произнес Мол, одним ленивым шевелением брови направляя мешки в трюм корабля, купленного Кеноби. Увы, от украденного на Мустафаре звездолета придется избавиться: слишком опасно его просто продать.
Бен хмыкнул при виде забрачьего позерства, но промолчал. Не ему пальцами тыкать – за ним самим такой грешок водится.
Тем временем Мол закончил погрузку, покосился на так и оставшийся стоять с распахнутой рампой корабль, неопределенно что-то промычал и повернулся к своему давнему врагу.
Кеноби стоял, запахнувшись в плащ, индифферентно глядя куда-то в пространство, но Мол совершенно не обманывался его каким-то зависшим видом: даже в самом невменяемом состоянии джедай полностью контролировал свое окружение. Это в первой жизни он еще позволял себе небрежность, ну, во второй… Может, в третьей. Потом годы непрерывной борьбы за жизнь и идеалы перевели сознательные усилия в безусловные рефлексы, превратив рефлексирующего и склонного к философским размышлениям дипломата в настоящую машину смерти.
Мол ощущал результаты этого преображения на собственной шкуре неоднократно, что не мешало ему постоянно требовать реванша.
Кто-то мог бы назвать это мазохизмом в особо запущенной стадии – ошибок первой жизни Кеноби не повторял, предпочитая делать новые, но сам Мол считал, что только в битве с сильным соперником можно приобрести настоящий опыт.
Поначалу его на противостояние толкала ненависть.
Он ненавидел Кеноби люто, делая все и даже больше, чтобы отравить его существование, но время шло, жизни проходили одна за другой, и даже когда Молу удавалось получить долгожданную победу, наступал момент, когда все приходилось начинать заново.
Снова.
И снова.
И снова.
Ситх долго держался, наслаждаясь попытками прибить врага, но в конце концов и ему этот бесконечный аттракцион надоел.
О каком упоении победой может идти речь, если враг все равно воскреснет? Впрочем, ладно. Можно было бы утешать себя мыслью, что убийство будет многократным. Но ведь попробуй это сделать!
Кеноби оказался живучей радиоактивного таракана. Он выживал там, где другие дохли как мухи, уползал, выплывал, убегал и ковылял, попутно делая такие гадости, что иногда Мол на полном серьезе пытался понять, почему эта мерзкая неуничтожимая тварь до сих пор является джедаем.
Может это подпольный ситх, уровня особо коварного Владыки, который только притворяется Светлым, чтобы вводить всех в заблуждение и получать какие-то дивиденды?
Чем-то другим объяснить такую настырность и удачливость было невозможно.
Жизни все мелькали и мелькали, пока не наступил страшный момент: Мол в очередной раз нашел давнего врага, встал в пафосную позу, открыл рот… И понял, что сказать ему просто нечего.
Все уже было сказано неоднократно.
Кеноби смотрел на ситха равнодушными пустыми глазами, ему было совершенно все равно, что с ним произойдет, и Мол просто сплюнул, повернулся и ушел в закат. Он в тот день был особенно красным.
В той жизни Мол помогал повстанцам развалить построенную Сидиусом Империю. Хорошо помогал, его деятельность увенчалась успехом. Нашел он Кеноби спустя много лет снова на Татуине: седой старик сидел в медитации на спине спящего крайт-дракона и даже не почесался, когда его коснулась темная Сила забрака. Только дракон слегка приоткрыл один глаз, осмотрел стоящего прямо перед его пастью наглеца, видимо, оценивая на уровень съедобности, после чего снова закрыл глаз тяжелым чешуйчатым веком.