Естественно, тень славы одного пала на всех остальных: репутация Ордена немного повысилась, а члены Ордена, несущие бремя миротворцев по всей галактике, неожиданно восприняли действия Дуку как пример, которому следовать не зазорно, что привело к нарастанию напряжения между Сенатом и Советом.
Разумеется, Совет был вынужден одобрить сей модус операнди, сохраняя лицо и не реагируя на гневные возмущения сенаторов и владельцев корпораций, а также планетарных правителей, неожиданно обнаруживших, что теперь джедаи не спешат принимать их утверждения как истину в последней инстанции, а перед тем, как вынести решение, роют, копают и всячески отравляют жизнь своим работодателям.
И даже Дуку, ставшему источником данной моды, нельзя попенять – он сидит в Храме и не высовывается.
Падавана готовит к испытаниям, юнлингов гоняет… В свое удовольствие живет, скотина! А Палпатин страдает, ломая себе голову в попытках придумать способ нивелировать нанесенный мерзавцем ущерб.
Почему?
Ну почему Ян Дуку неожиданно начал расследование? Шив понять этого не мог. Он мог только придумывать изощренную месть и терпеливо ждать ее исполнения, попутно размышляя над тем, как найти своего так вовремя исчезнувшего мастера.
Впрочем…
Набуанец сверкнул злобной улыбкой, радуясь отсутствию секретаря, возможно, он нашел способ. Банковский клан. Плэгас слишком сильно с ними связан… Должна быть лазейка!
Погрузившийся в очередной эксперимент Дарт Плэгас сосредоточенно вчитывался в записи своего предшественника на ниве науки, бережно листая древний журнал. От страниц несло кровью, болью и смертями – смесь, заставлявшая ситха блаженно улыбаться. А какие чудесные опыты там были описаны! Муун практически визжал от восторга, как малолетка, предвкушая, как будет их повторять, творчески переосмысливать и вновь повторять. Уже свои опыты! Тем более никто не мешает… Ни Клан, ни ученик, ни его свободные агенты… Плэгас терпеть не мог лишнее беспокойство и отвлечение, поэтому попросту заблокировал все возможности для общения, погрузившись в научные изыскания с головой. Если что, сообщения он потом прочитает. А особо срочное… Только для банкиров.
Плэгас перелистнул страницу, буквально потирая руки от удовольствия, не видя, что в базе данных осело еще одно сообщение от анонима.
– Точка, точка, запятая! – тренировочный боккен ткнулся в подмышку, и Ксанатоса скрючило от боли. – Вышла рожица кривая! – Мол злобно хихикнул, продолжая напевать детскую песенку. – Палка! Палка! Огуречик! – с каждым словом боккен с силой ударялся о руки и ноги несчастного падшего. – Вот и вышел человечек!
Ксанатос захрипел, закатывая глаза: боккен был усыпан колючками плотнее, чем ствол «Взрывающейся хуры», и каждая колючка заботливо смазана ядом нервно-паралитического действия. Не смертельно, но дико больно.
– Эти ручки, эти ножки, побежали по дорожке… – Мол сощурился, пнув пытающегося встать Ксанатоса в пятую точку. Парнем словно из катапульты выстрелили. – Я кому сказал – побежали! – гаркнул забрак, что в его исполнении выглядело очень смешно: злобная писклявая мелочь. Ксанатос послушно побежал – он видел и ощущал больше, чем внешность ребенка. За ним гнался монстр с большой буквы «М», и Дю Крион просто пытался выжить.
На помощь джедаев рассчитывать не стоило: Фимор корячился рядом со своим братом-падаваном, а Кеноби отличался от Мола только тем, что не имел рогов, по просвещенному мнению несчастных страдальцев.
– Ладно, – неожиданно благодушно махнул рукой забрак, одним взмахом руки левитируя боккен к стене, прямо на подставку. – Кеноби! Твоя очередь!
Бен встал, насмешливо покосился на тяжело дышащих, взмыленных и пропахших потом Фимора и Ксанатоса. Щелкнул пальцами. Сейбер взлетел с пояса, регулятор сам повернулся до отметки в десять процентов мощности – не смертельно, только ожог. Сильный.
– Продолжим изучение Второй формы. Начальные ката. Вперед.
Подневольные ученики похватали тренировочные сейберы, встали в стойки и замахали мечами.
– Следим за работой ног! – строго произнес Кеноби, охаживая Ксанатоса по икрам. – Четче!
Мужчины застонали.
Мол ехидно ухмылялся: вид учеников вызывал в ситхе какие-то глубинные положительные чувства. Так и хотелось обнять весь мир, задушив от радости! Что самое интересное, забрак отметил, что Кеноби тоже начал потихоньку оживать.