На дорожку стремительно вылетел Мол, несущий на руках недовольно плямкающего Энакина. Бен заскрежетал зубами. Чем дальше, тем чаще ему казалось, что падаван тоже все помнит и теперь вот так вот изощренно мстит, раз за разом навязываясь в ученики. Он даже в последний раз не выдержал и проверил свое предположение, с облегчением убедившись, что ему просто мерещится.
Плэгас встрепенулся, наконец отпустив парня, и Бен шагнул вперед, подхватывая на руки тут же расплывшегося в широченной улыбке малыша. Скайуокер радостно агукнул, Мол хихикнул.
– Маленький клещ поел, но спать не хочет, – со злорадством заявил забрак, обращая внимания на алчно выпучившегося мууна внимания не больше, чем на камни под ногами.
– И что он хочет? – обреченно вздохнул Бен, укачивая мальчика.
– Как что?! – деланно изумился Мол. – Песенку!
– Вот как… – тяжело вздохнул Кеноби, посмотрев в ясные голубые глаза наглеца. – Песня «Огненный перевал» подойдет?
Энакин взвизгнул, выражая свое полное одобрение. Бен вздохнул еще тяжелее, но послушно запел на мандалорском:
Мол умиленно сложил ручки на груди, смахивая слезу. Пел Кеноби душевно. И песня – выше всяких похвал! Повествует о батальоне Кастора Троя, прорвавшемся сквозь обложивших со всех сторон врагов, показательно оторвавшем всем попавшимся на пути головы и сложившем из них милый курганчик. А потом устроившим налет на родовое гнездо врага на «Василисках». В результате – выжженная пустыня.
Автор песни смачно описывал, кто, кого, как и каким образом убил, живо делясь подробностями с благодарными потомками. Энакину очень нравилось: в самых душещипательных местах малыш замирал, раскрыв рот, а после облегченно выдыхал. Когда Шми услышала этот шедевр устного народного творчества мандалорцев, то едва не упала в обморок. Она попыталась возмутиться и прекратить безобразие, но Энакин, засыпающий на двадцатом куплете, так развопился, что женщине пришлось сдаться – простые детские песенки про бабочек и звездочки ее чадо не устраивали категорически.
Плэгас с трепетом слушал импровизированный концерт по заявкам, с трудом удерживая себя на месте. Мол Дю Крион произвел на ситха сокрушительное впечатление. Маленький забрак был Темным. И очень. Очень сильным. А младенец…
Ситх мысленно застонал, пытаясь сдержать рвущуюся с цепи жадность, но охотно проиграл этот бой. Он заберет всех троих. Найдет способ. И плевать на Ксанатоса и остальных: им придется согласиться.
Или он не Лорд Ситхов.
Мол, идущий вслед за направляющимся к детской Кеноби, довольно скалился. Плэгас клюнул. Не позднее чем через два дня, муун сделает попытку прибрать их всех к рукам. Пусть. Его ждет огромный сюрприз…
– Бен… – тихо окликнул джедая забрак. Кеноби вопросительно поднял глаза. – Что-то мы давно в сабакк не играли.
– Ставка? – деловито осведомился Кеноби, укрывая заснувшего Энакина одеяльцем.
– Кто Плэгаса убивать будет.
– Хм! А давай, – лукаво улыбнулся Бен. – Давненько мы не играли… Да.
Через час игроки озадаченно пялились на карты.
– Первый раз такое вижу, – задумчиво пригладил несуществующую бородку Кеноби. Мол согласно покивал. Это была уже четвертая партия, закончившаяся так же, как и предыдущие три – вничью.
– Что будем делать? – осведомился забрак. Бен пожал плечами.
– Собирать статистику?
– Хм…
Игра в сейбер-свиток-голокрон показала, что от совместного боя им не отвертеться. Бен философски пожал плечами и лениво растянулся на диване, делая вид, что медитирует. Мол развил бешеную деятельность. Забрак перерыл шкаф в поисках наиболее устрашающей одежды, примеряя все новые и новые комплекты, пока не подобрал оптимальный вариант: точную копию своего любимого боевого костюма, сшитого из самых качественных и дорогих материалов.
Решив проверить, был ли выбор правильным, Мол промаршировал на завтрак, накинув излюбленную ситхами накидку. Эффект получился потрясающим: Вос подавился, Ксанатос одобрительно похлопал, Дуку с Толмом о чем-то глубоко задумались. Особенно Ян.
Посмотрев на такое дело, Бен решил тряхнуть стариной и показать класс. Обед почтил своим присутствием гранд-магистр Ордена Джедаев (да, и такое было) – ухоженный, изящный и смертоносный, как крайт-дракон, выползший из салона красоты: сапоги сверкают, каждая складочка туник и табарда выверены до миллиметра, плащ стекает, словно вода.