Наталья Захарова
Клуб неудачников
(сборник)
Воплощенное проклятие
Пролог
Жизнь – хреновая штука. Вот живешь ты, пашешь, как папа Карло, иногда отдыхаешь душой, погружаясь в мир, выдуманный другими, мечтаешь и вздыхаешь, отлично понимая, что твои мечты – пустопорожний треп. Пустая и серая жизнь, непонятно как закончившаяся. А потом происходит нечто, и ты, очнувшись после очередного сеанса живительных звездюлей, устроенного тебе твоим папашей, понимаешь, что поговорка о том, что бояться надо, когда твои мечты претворяются в реальность, ох, как верна.
Ты лежишь на убогой кровати, кашляя кровью и хрипя, не в силах шевелиться, так болит избитое до состояния отбивной тело, и смеешься безумным смехом. Жизнь знает толк в извращениях, а с тобой она повеселилась особо. Тебя зовут Дессел, тебе пятнадцать. Ты смеешься, потому что иначе никак, ведь ты знаешь, что живешь теперь совсем не на Земле, а вовсе даже на Апатросе, и вокруг бушуют Звездные войны.
Где-то там космические корабли бороздят просторы Большого театра, а тебя избивает ненавидящий отец – здоровенный мужик, обожающий заложить за воротник, сбрасывающий на тебе свою озлобленность от беспросветности происходящего вокруг. Где-то там ситхи погружаются во Тьму, джедаи – в Свет, они все режут друг друга, сотрясая вселенную, а ты можешь только рыдать в подушку, потому что не обладаешь ни каплей Силы, и исправить это нельзя. Абсолютно.
Ты долго лежишь в темноте, оплакивая иронию своей судьбы и смеясь над упущенными возможностями, испуганно сжимаясь в комок, когда до тебя доносится грохот: Харст приперся из кантины на бровях и теперь просто горит желанием как следует почесать кулаки на сон грядущий.
Естественно, об тебя.
Он бушует за стеной, орет и матерится, ломится в дверь, а ты сидишь в углу, пытаясь сдержать непроизвольные реакции трясущегося тела, скрипя зубами от бессильной ненависти, чувствуя, как страх, терзающий тебя, переплавляется во что-то гораздо более темное, и когда дверь распахивается – ты уже готов.
Ты шагаешь вперед, потому что просто не можешь больше бояться. Не можешь. И не будешь.
Когда ты очнулся во второй раз – с огромным трудом, едва не воя от боли, то просто не веришь своим глазам. Ваше жилище похоже на поле боя – скудная мебель раздолбана, а твой отец, постанывая, валяется на полу, и вид у него жутко потрепанный. А он выше тебя больше чем на голову и гораздо тяжелее. Ты смотришь на него, видишь искры страха в глазах очнувшегося мужчины и улыбаешься, понимая: твоя жизнь изменилась безвозвратно. И к прежней возврата нет. И пусть ты не имеешь Силы, но и тварью дрожащей быть не хочешь. Хватит. Не для того ты умирал и вновь рождался, чтобы копошиться в грязи, как червь.
Харст возится на полу, сквозь зубы называя тебя истинным проклятьем, но попыток восстановить статус кво не делает. Что-то цепляет в его словах, но тебе все равно. Ты впервые за свою жизнь дал отпор агрессору и чувствуешь себя великолепно.
Тебе семнадцать, ты пашешь на кортозисных шахтах Апатроса. В одиночку. Харст (ты не называешь этого громилу отцом даже мысленно) все-таки нарвался. Он был больше, ты был злее, и ты победил и выжил. А он – нет. И теперь у тебя на руках куча долгов, вокруг – нищета и беспросветность, но ты все равно пытаешься идти вперед. Иначе никак. Совершенно.
Тебе восемнадцать. Ты только что сорвал банк, играя в сабакк – в этой игре тебе всегда везло. Республиканец-энсин смотрит на тебя с ненавистью, как и его дружки, требуя, чтобы ты отдал им честно выигранное. Ты, естественно, против, и в результате вокруг трупы, а ты вступаешь в армию ситхов, уходя от возмездия. Обмен из разряда «шило на мыло», но тебе и так неплохо, ведь как там говорили прославленные полководцы прошлого?
Хочешь увидеть мир – вступай в армию.
Тебе двадцать. Ты командуешь маленьким отрядом, набирающим известность. «Мракоходы», так вас называют… Вам нравится. Ты успешный командир, изумительный стрелок-снайпер, прекрасный диверсант и отличный боец. Иногда ты вспоминаешь свою прошлую жизнь, ту, которая была на третьей от Солнца планете, и криво усмехаешься. Ирония судьбы!
До того периода, о котором ты имеешь хоть какое-то смутное понятие – целая вечность, а вокруг – черт знает что. Республика воюет с Братством Тьмы, ситхов – как собак нерезаных, но тебя такие мелочи не смущают. Ты сражаешься, водишь в бои своих людей и плевать хочешь на остальное. А потом твой начальник отдает приказ, исполнение которого – чистое самоубийство, и ты поднимаешь бунт, вырубая идиота и выполняя задание не днем, а ночью.