Равнодушное пожатие плеч, мрак, окутавший стройную фигуру плащом.
– Так тому и быть!
Голос звенит, словно колокол, засыпающее сознание ловит отблеск короны на волосах.
– Какая жалость, что ты не девочка… – женщина растворяется в наполненной холодом темноте, и эхо доносит жестокие слова: – Какая жалость… Из тебя бы вышла прекрасная Леди Зимнего двора.
Кеноби стонет во сне, вспоминая обрывки фраз, строчки легенд. Он вспоминает мифы и сказания, как упоительно пахнет морозом ледяной ветер Изнанки, как кружатся в воздухе снежинки, как звенят голоса сидхе, доносящиеся вместе с отголосками бурь.
Он вспоминает ужас Ларсов, которым его подкинули, изменив память, недоумение и опаску иторианца, держащего его на руках. Он вспоминает, как, повинуясь его смеху, расползается иней по стенкам корабля, как его отселили на отдельную кровать – рядом с ним всегда было холодно. Как над ним работали менталисты, насмерть вколачивая в повинующееся собственной логике сознание общепринятые в Ордене нормы поведения. Как сковывали его силу, убеждая, что никчемен и слаб. Как Йода осторожно завернул в сторону тех двух мастеров, что хотели сделать его своим падаваном. Черствость и небрежность Квай-Гона – упрямый, а зачастую и эгоистичный мастер, постоянно сравнивающий Кеноби с падшим Ксанатосом, успешно привил ему неуверенность в себе и привычку подчиняться вышестоящим. Холодный расчет в глазах Йоды – гранд-магистр прикидывал, что будет полезнее: выкинуть и Оби-Вана, и Энакина из Ордена, когда взятый за глотку данной клятвой обучать мальчишку потерявший мастера падаван поставил перед ним ультиматум, или взять сулящего проблемы татуинца, оказав одолжение.
Выгода победила – слава Убийцы Ситхов очень сильно подняла рейтинг джедаев в галактике.
Он вспоминает видения, работать с которыми его никто не учил. Необычные умения, проявляющиеся время от времени – неположенные порядочному джедаю. Их тоже… купировали. Мысли… Успешно задавленные мудрыми словами мастера и гранд-магистра.
Он вспоминает и меняется, наконец-то начиная дышать полной грудью.
Сидящий у койки мастера Энакин держит его за руку – ледяную, и изумленно смотрит на с каждым днем все больше белеющую кожу, постепенно начинающие заостряться кончики ушей. Волосы из просто рыжих становятся похожими на червонное золото. Глаза – осколки льда или Морозный кристалл, который Энакин видел в храмовом музее: льдисто-прозрачные, голубые.
Оби-Ван всегда был изящным и привлекательным, теперь он выглядит… Энакин не может подобрать слова, но он видит реакцию целителей-женщин: они хихикают, восторженно пялятся, вздыхают с затуманенными страстью глазами – и это джедаи, медики, которые видели всё, и даже больше.
В конце концов терпение Скайуокера лопается, и он перетаскивает мастера в их номер, отбиваясь от Вокары Че и ее артели подручных.
Он ухаживает за выздоравливающим мужчиной, плачет от облегчения, сжимая холодные белые руки своими – горячими, невзирая на то, что одна из них металлическая. Он часами говорит, выплескивая наболевшее, и не замечает, что потихоньку и сам слегка меняется.
Потом наступает день, когда Оби-Ван окончательно приходит в сознание, и парень облегченно падает рядом, проваливаясь в сон. Беспробудный.
Кеноби ласково улыбается, глядя на спящего падавана, пускающего слюни на подушку. У Энакина изможденный вид, он явно практически постоянно был на ногах все это время, не отдыхая, и теперь спит, не чувствуя, как мужчина с легкостью поднимает его на руки, относя в комнату, как укрывает одеялом вечно мерзнущего татуинца, как ерошит волосы.
Оби-Ван улыбается, отмечая как золотится кожа его воспитанника, его брата – люди этого не видят. Он чувствует жар Летнего двора и презрительно хмыкает, вспоминая фамилию фермера, за которого вышла замуж земная мать Энакина. Мир тесен. А мать ли она?
Недаром Шми говорила, что у мальчишки нет отца.
Он вспоминает убежденность Квай-Гона в избранности татуинца, постоянные подозрения и недоверие Совета… Они всегда были против них.
Мужчина пожимает плечами и идет на кухню. Он уже давно не пил любимый чай. Чайник закипает молниеносно, от чашки исходит упоительный аромат… Кеноби садится в кресло, обдумывая так неожиданно пробудившиеся воспоминания.
Он знает, кто он. Не жалеет, что никогда не попадет на свою родину – да и не хочет, если честно. Королеве не нужен конкурент, ей нужна послушная принцесса – Зимняя Леди. Стать Рыцарем? Чемпионом? Можно, но ему надоело быть марионеткой и исполнителем.