– И как вас зовут, падаван? – осторожно поинтересовался джедай, пытаясь сообразить, что происходит.
– Мол. Падаван… – забрак снова тяжело и жутко тоскливо вздохнул, – Мол. Жажду припасть к вашей мудрости и завершить свое обучение, прерванное в связи с гибелью моего прежнего мастера.
– Как его звали? – решил проявить участие Квай-Гон, чувствуя, что еще немного, и мозг окончательно закипит.
– Дарт Сидиус.
В комнате повисло тяжелое молчание. Квай-Гон решил, что пора прекращать это издевательство, сел и с изумлением обнаружил на левой руке тонкую цепь, покрытую какими-то символами, тянущуюся к сидящему напротив Молу, чью правую руку украшало аналогичное украшение. Неожиданно запиликал комлинк, показывая маленькую фигурку.
Голографический Ал-Гуль Кеноби приветливо оскалился.
– Итак, господа, позвольте вас поздравить. Вы, мастер Джинн, войдете в историю, как настоящий джедай, ставший мастером ситха-недоучки и личным примером направивший заблудшего к Свету! – пафосно провозгласил Кеноби. Мол с Джинном синхронно скрипнули зубами. – Ваши сейберы, а также ключи от кандалов отправлены в Храм, лично гранд-магистру Йоде. Высший Совет, Совет Первого знания, а также мастер Дуку предупреждены о вашем рвении. Наслаждайтесь.
Комлинк выключился, Мол с Джинном переглянулись, но предпринять хоть что-то не успели: распахнулась дверь, внутрь обшарпанной комнатки царственно вплыл Дуку, крепко сжимающий рукой в перчатке рукоять меча. За его широкой спиной замаячили храмовые Стражи.
– Падаван, – пророкотал Дуку, придавив взглядом вскочивших виновников переполоха. – Во что ты опять вляпался?
Два года спустя.
Храм трясло.
Мастер-джедай Дуку, как раз вошедший – пусть и временно – в Высший совет, не стесняясь, чехвостил стоящую посреди зала парочку. Джинн был безмятежен, как мирное небо, стоящему рядом забраку хватило мозгов смущенно потупиться.
– Квай-Гон! – бас разносился по огромному помещению, советники и виновники торжества внимали его раскатам. – Что ты опять наделал? Что вы опять наделали? Нам прислали ноту протеста. На Мунбаре начались волнения. Совет Вождей сместил царя и теперь избирает нового, в процессе выборов вырезая возмущающихся. Что скажете?
– Странно, – поджал губы Джинн. – Когда мы улетали, на планете было тихо, как в могильнике.
Мол хихикнул, но тут же напустил на себя покаянный вид, нервно вцепившись в свисающую с виска связку бусинок.
– Падаван! – мученически закатил глаза Дуку, Йода молча прикрыл веки. Будущее бурлило, словно кипящий суп. И виноваты в этом были они: его гранд-падаваны!
И Тьма надвигается все сильнее…
За что ему все это?
Еще год спустя.
– Что скажете, Лорд Кеноби? – призраки изобразили стену, уставившись на провидца с жадным интересом. Ал-Гуль поднял бровь и прогулочным шагом направился вдоль стоящего на опорах боевого корабля, к которому со счастливыми воплями уже несся Энакин. Оби-Ван изображал невозмутимость, но Ал-Гуль видел, как трясутся руки его потомка.
Корабль был прекрасен: гибрид линкора и роскошной яхты. Он был законсервирован века назад, но дождался своего часа, выступив в качестве оплаты весьма интересной услуги.
Ал-Гуль завершил круг почета, кивнул и осмотрел напряженно застывших призраков.
– Да.
Призраки Владык облегченно выдохнули.
– Необходим биологический материал для клонирования. У меня есть три капсулы. Процесс занимает четыре года. Кто будет первопроходцем?
Марка Рагнос, Реван и Аджанта Полл переглянулись.
– Вместе.
– Замечательно, – благожелательно кивнул Ал-Гуль. – Энакину как раз понадобится учитель. Возьметесь?
– Разумеется, – призраки польщенно приосанились.
Реван шагнул вперед.
– Лорд Кеноби… Еще один вопрос… Что насчет возрождения Империи?
– Прогнозы… самые благоприятные!
Йода резко открыл глаза.
Сила трепетала.
Ну что опять?
Клин клином
Когда-то давно, когда мир был огромным и непонятным, деревья – большими, а сам Кирюша – маленьким и наивным, он любил сказки и верил в прописные истины: что добро побеждает зло, что рыцари – это существа без страха и упрека, что мир делится на черное и белое.
Прошли годы. Мир стал еще больше, но более понятным – самую чуточку, деревья стали выше, а сам Кирюха – старше. Теперь в сказки он верил, пусть и с оговорками, но все так же считал рыцарей достойными подражания, верил в то, что добро обязательно победит зло, и старался не коситься на появившиеся оттенки и тени. В те благословенные времена Кирюха с раскрытым ртом наблюдал, как на экране разворачиваются космические сражения, рыцари без доспехов, но с сияющими мечами восстанавливают справедливость и приносят мир и победу, повергая зло, и ему хотелось быть таким же: стойким, честным и незапятнанным.