— А вот горе она как раз не изображала, — поправил Борис. — Женщина сильная, сдержанная, невозможно понять, что у нее на душе. Сын плакал, домработница плакала, а вот Татьяна Вениаминовна… почему-то не плакала.
— Слезы кончились, — объяснил Нагибин. — Ей стало плохо, когда нашла тело. Прибыла «скорая», сделала укол, вроде бы оклемалась. Да, она могла заказать мужа. Но почему так причудливо? Где мотивы? С какого бока Эндерс и художник Кошкин, погибшие аналогично? Ах, простите, Александр Борисович, — глаза следователя блеснули под стеклами очков. — Мы же рассматриваем каждое убийство в отдельности…
— Ирония — это хорошо, Олег Петрович, — усмехнулся Турецкий. — Ирония — это последнее прибежище рассудка перед лицом страшной действительности. Ну, хорошо, не будем городить безумный огород, со вдовой пообщаемся позднее. Что имеем по Эндерсу?
— Профессиональную деятельность отметаем с удовольствием, — радостно сообщил Борис. — Кого волнуют хит-парады российской попсы и подробности жизни бездарных «селебрити»?
— За ковырянье в чужом белье можно получить по шапке, — справедливо подметил Нагибин.
— Получить по шапке можно за что угодно, — еще справедливее заметил Борис, — но мы рассматриваем не гипотетические версии, а имеющие право на существование. Редакцию еженедельника посетили в первую очередь. Беседовали с сотрудниками, включая владелицу издания и главного редактора Снежинскую. Надменная, несчастная дама сорока с лишним годов…
— Насчет несчастной, пожалуйста, с деталями, — попросил Турецкий.
— С удовольствием, — кивнул Борис. — Дама совершенно одинокая — из тех бизнес-леди, для которых в первую очередь работа, а уж потом все остальное. За кромешной занятостью прячут полную несостоятельность на личном фронте. Был ли у них роман с Эндерсом, неизвестно. Дама отвергает даже намеки на данную тему. Эндерс, по ее словам, талантливый журналист, за что и получил должность заместителя главного редактора. Когда у дамы мягко поинтересовались, где она была в вечер убийства, дама долго хохотала, а потом заявила, что ее причастность к преступлению — полная чушь, и не поискать ли нам убийцу в другом месте? Теоретически она могла оформить злодеяние, но… — Борис помялся. — Ровно с тем же успехом, что и остальные сотрудники. Не поверите, но Эндерса в редакции любили. Любили все — и женщины, и мужчины. Ему прощались романы, прощалась необязательность, с которой он подчас подходил к работе. Взбалмошный, веселый, талантливый, любил выпить. Добывал информацию там, где не смог бы ее добыть даже гениальный частный сыщик…
— Кстати, насчет частного сыщика, — вспомнил Нагибин. — Супруга погибшего Екатерина Андреевна призналась органам, что несколько месяцев назад нанимала детектива для слежки за мужем. Слухи о его многочисленных связях на стороне дошли до дома. Терпеть стало невмоготу. Она обратилась в частную контору на Бережковской набережной. Детектив, некто Брумберг, за кругленькую сумму согласился последить за благоверным. Несколько дней шатался за ним прилипчивой тенью, побывал в нескольких элитных клубах, на парочке презентаций, на показе моделей и даже на одной дискотеке, где Эндерс в кулуарах имел продолжительную беседу с участницами девичьей рок-группы… ну, это они так себя называют. Компромат получился увесистый. Случайная связь на чердачной лестнице, секс на даче, визит в особняк на Рублевке, откуда Брумберга поперла бдительная охрана, но удалось выяснить, что проживает в особняке богатенькая вдова, предпочитающая экзотический секс. Полученные материалы будущая вдова предъявлять мужу не стала, решила приберечь для лучших времен, сделала вид, что ничего не знает, стала потихоньку консультироваться со знакомыми адвокатами на тему выгодного развода. А семейка не из нищенствующих: роскошная квартира на Большой Пироговской, еще одна квартира у Ваганьковского кладбища, которую они сдают внаем, джип семейства БМВ, японский седан, дача за Кольцевой, вторая дача на Истре, миленькие суммы на банковских счетах. Убийство супруга стало для нее полной неожиданностью.
— То есть дама не в трауре? — догадался Турецкий.
— Говорит, потрясена, смерти мужу не желала, — пожал плечами Нагибин. — Возможно, и так. А возможно, заказала мужа. При условии, конечно, — Нагибин хитро посмотрел на Турецкого, — что мы рассматриваем каждое преступление в отдельности.
— Ну не можем мы рассматривать их в отдельности! — взбунтовался Борис. — Покончил со всеми тремя один человек! Связи не выявлено не только между потерпевшими, но и между вдовами потерпевших! Эти женщины не знакомы друг с другом и никогда не имели общих дел…