«Когда узнали, что Пожарского и Кошкина убил тот же самый человек, — подумал Турецкий. — В принципе, этот факт сыграл на руку Екатерине Андреевне».
— Вам знакома фамилия Пожарский?
Она пожала плечами с таким равнодушным видом, что Турецкий окончательно расстроился.
— Едва ли. Вас это сильно расстроит? Кто это? Надеюсь, не памятник?
— А фамилия Кошкин ни о чем не говорит?
— Простите, — она посмотрела на него виновато. — Кто эти достойные люди?
— Уже никто, — вздохнул он. — Достойных людей похоронили неделю назад…
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но ничего не сказала. Не исключено, что ей было просто не интересно. Она помялась.
— Хотите еще кофе?
— Я бы соврал, если бы сказал, что не хочу, — кустисто выразился Турецкий. — Вы замечательно готовите кофе.
— Вы это уже говорили, — она улыбнулась и вернулась к плите, по кухне вновь поплыл щекочущий ноздри аромат.
— Минуточку, — она резко повернулась, — вы сказали, ваша фамилия Турецкий?
— Да, — согласился Турецкий, — простите, что не показал вам документы, сейчас покажу…
— Оставьте, — она отмахнулась, — вы тот самый Турецкий, что работал следователем в Генеральной прокуратуре?
— Тот самый Мюнхгаузен, — согласился Турецкий.
— Хорошенькое дельце, — вдова нерешительно улыбнулась. — Вы знаете, я ушла из коллегии лет шесть назад, в то время вы были известной личностью, считались лучшим следователем в Москве. Моя коллега Анна Щедрина как-то сталкивалась с вами по делу серийного убийцы из Южного Измайлово. Вы блестяще распутали это дело, вам тогда аплодировала вся Москва. Надо же!..
— Увы, времена меняются, Екатерина Андреевна. Не вгоняйте меня в краску.
— Хорошо, не буду, — она вновь погрузилась в кофейные манипуляции. Временами как-то недоверчиво покачивала головой, бормоча под нос: — Надо же, надо же…
— Итак, у вас кончилось терпение, и вы решили получить документальные подтверждения неверности вашего мужа, — напомнил Турецкий. — Расскажите, что было дальше.
Вдова продолжала свой тягучий рассказ. Она уже узнала о муже достаточно, чтобы впасть в кому. Ей было стыдно перед окружающими. Муж прибегал домой, жарко целовал, сочинял какие-то небылицы, выдумывал оправдания, шутил, тащил в постель. Откуда у него брались силы? Она устала притворяться, будто ничего не происходит. Она любила этого дамского угодника. Но понимала, что рано или поздно наступит финал. Второй жизни не будет, и дожить единственную надо как-то иначе. Почему она обратилась именно в агентство «Частные расследования Брумберга»? Не было особой причины, просто в газете наткнулась на маленькое объявление. Контора крохотная, никому неизвестная, информация через таковую не просочится. Ей не требуется гениальный высокооплачиваемый сыщик, чтобы покопаться в грязном белье, сойдет любой пройдоха. Она пришла на Бережковскую набережную, поговорила с Брум-бергом — тот показался ей человеком, способным выполнить несложную задачу. В цене сошлись. Неделю Брумберг колесил по городу, потом предоставил ей требуемые материалы. И все. Это было пару месяцев назад. С тех пор к услугам частного сыщика Екатерина Андреевна не обращалась, а фотографии спрятала в банковской ячейке, которую арендовала полгода назад втайне от мужа. Если сыщика интересует содержимое ячейки?.. Там всего-то пятнадцать тысяч долларов, которые Екатерина Андреевна отложила на черный день.
— Почему вы прекратили сотрудничество с Брумбергом? Он вас случайно не шантажировал?
— Что вы, — она засмеялась, — Брумберг, конечно, тот еще плут, но в работе придерживается определенных норм. Зачем меня шантажировать? Я решила, что пока достаточно. Торопиться некуда. Если Алексей почувствует что-то неладное, я могу оказаться в непростой ситуации. Никто ведь не знал, что произойдет такое. Милиция может меня подозревать, сколько ей заблагорассудится, но я не убивала своего мужа. Стыдно признаться, но я любила его до последнего дня… — Глаза вдовы не стали заполняться слезами, но лицо приобрело серый оттенок, очертились морщинки в уголках губ, задрожали руки.
Что произошло в понедельник двадцать пятого мая, она сама не поняла. Сидела дома, ничем таким значительным не занималась. Предчувствий не было. Не говоря уж о том, чтобы участился пульс, вспотели ладошки. Эндерс задерживался с работы, но это ее не сильно волновало. В восьмом часу вечера в квартиру позвонил сосед из квартиры напротив, сообщил, что с ее мужем что-то произошло. Что именно произошло, он не сказал, заявил, что лучше Екатерине Андреевне самой спуститься двумя этажами ниже, заглянуть в лифт… Губы соседа при этом тряслись, он прятал глаза. Екатерина Андреевна побежала вниз. У раскрытого лифта толпились люди, а внутри в луже крови лежал ее муж с дырой в голове…