Вместе с Виктором Андреевичем из машины вышел угрюмый водитель и еще один высокий тип с недружелюбным взглядом. Саклас и Иувал стояли вместе и тревожно поглядывали на Фадеева, который, убрав руки в карманы и скорчив недобрую гримасу, подходил к ним всё ближе.
Виктор Андреевич остановился в двух метрах от провинившихся жрецов и поочередно одаривал их своим фирменным прищуром выразительных голубых глаз. Этот холодный взгляд внушал страх и трепет у любого человека, чем-то разозлившего Фадеева.
– Вы что натворили, уроды? – со сдержанной злобой спросил Фадеев.
Жрецы виновато опустили взгляды, но отвечать не спешили.
– У вас с головой всё в порядке? Почему ритуал был проведен в основном здании? – более повышенным тоном вновь задал вопрос Виктор Андреевич.
– Прости, отец, – нерешительно пробубнил Саклас. – Девчонка эта каким-то образом освободилась и сбежала. Видать, Иувал в этот раз плохо закрепил ремни. Мы её догнали в главном корпусе, а потом хотели попасть обратно в тоннель, но нам вдруг преградил путь этот чертов Раф! У нас не было выбора, до рассвета оставалось меньше часа, и мы всё сделали прямо там, в здании. Ты же сам говорил, сегодня ритуал нужно было провести обязательно.
Фадеев, чье мрачное выражение лица нисколько не поменялось, продолжал злобно смотреть на жрецов.
Раф! Эта мразь и крыса, которая была головной болью Виктора Андреевича на протяжении всей его жизни. Самым раздражающим обстоятельством было то, что Фадеев за двадцать пять лет так и не нашел способа окончательно избавиться от него. Хотя главной цели братства Раф на этот раз помешать не мог, но зато он с тех пор регулярно и мелко пакостил в Ховринской больнице. Он, словно назойливая муха, которая вроде тебя и не кусает, но доставляет массу неудобств, при этом ты не можешь её поймать и злишься еще больше.
– Почему вы тогда не прибрали за собой, идиоты?! – уже пылая злобой, спросил Фадеев. – Вы бы еще автографы там свои оставили! Могли хотя бы символ стереть!? Вы хоть соображаете, что осталось всего пять дней? Мы уже на пороге главной цели, и вы при этом умудрились так налажать именно сейчас! Ладно этот осел, что с него взять? – Фадеев мельком кивнул на Иувала. – Но ты-то, Саклас, куда смотрел, а!? Я тебя всему научил в этой жизни, но ты, как я погляжу, так и остался недоразвитым щенком. Рано я сделал тебя старшим жрецом. Сопля ты еще зеленая!
– Да всё будет в порядке, отец! – начал его заверять Саклас. – Никто и не поймет, что всё это значит. Менты подумают, что девчонку зарезали какие-то психи. На нас они никак не выйдут, а тем более за пять дней.
– А я смотрю ты и правда недоразвитый, – пристально смотря в глаза сыну, произнес Фадеев. – Ты в курсе, что этим делом не задрипаное местное отделение занимается, а Московский уголовный розыск! У них размах совсем иной, захотят – найдут.
– Так ведь там Инженер всем заведует! Ты же и сам пять лет назад на катке действовал почти в открытую, и в итоге все обошлось, разве не так? – вдруг смело заявил Саклас.
– Заткнись! – заорал на него Фадеев. – В отличие от тебя, дегенерата, я всегда действовал, просчитывая до мелочей все ходы наперед, иначе бы нас давно уже поймали. А ты даже не думал о последствиях, понадеялся, что благодаря Инженеру вам всё сойдет с рук. Но за свои поступки нужно отвечать, Саклас. Ты нарушил мои инструкции и подставил под удар общее дело братства.
Тот сконфузился и кивнул. Фадеев перевел взгляд на Иувала, который нервно крутил по сторонам головой, и гневно спросил:
– А ты что молчишь, музыкант херов? Тебя это тоже касается! Ведь по твоей вине девчонка сбежала, а?
Иувал скорчил виноватое лицо и тихо произнес:
– Извините, Виктор Андреевич, больше такого не повторится.
– Не повторится… – раздраженно передразнил его Фадеев. – Надеюсь, печать хоть не потеряли, кретины?
Услышав эту фразу, Саклас достал из куртки небольшой металлический шар, как бы подтверждая, что печать им не утеряна. Фадеев, не подавая вида, облегченно выдохнул. Главное, что печать была в целостности. С последствиями этой ночи Виктор Андреевич еще сможет разобраться, а вот утеря печати стала бы намного более ощутимой проблемой. Без неё ритуалы были бессмысленны, как и вся остальная деятельность «Фетус Инфернум».