В наступившей тишине отчетливо прозвучали слова Марлоу: «Я предлагаю немедленно лишить Новолуние статуса клуба! Предлагаю объявить Блэки…».
- Все это полная херня! - воскликнул Фокс, и запустил планшетник в стену с такой силой, что он отскочил от нее и прокатился по полу, остановившись почти у самых ног Блэки.
Несколько присутствующих не смогли сдержать вздоха изумления, обнаружив хозяйку клуба в непосредственной близости от себя. Как она здесь появилась, и главное: давно ли стоит там, у входа в зал, спокойно созерцая происходящее, никто не знал.
Опустив взгляд на треснувший, испачканный кровью экра планшетника, она несколько секунд без интереса изучала застывшее на нем лицо Марлоу. Затем подняла глаза на Фокса и спокойно спросила:
- Скажи-ка мне, Фокси, что здесь происходит?
Тишина стала невыносимо давящей, звенящей. В ней Фокс отчетливо слышал удары собственного сердца.
- Просто… - он оглядел остальных. – Недоразумение. Моя вина.
- Чей это компьютер? – Блэки слегка коснулась носком ботинка планшетника.
- М-мой… Босс, - дрожащим голосом, гнусаво проговорил Грег, поднимаясь с пола. Лицо его было белее мела, и от того потоки крови, хлещущей из сломанного носа, казались ярко-алыми.
«Ну конечно» - хмыкнул про себя Фокс, - «чей же еще!».
- Так забирай.
- Д-да… К-конечно… - Грег пошел вперед осторожными шажками, словно ступал по тонкому льду.
Подойдя к Блэки почти вплотную, он, под внимательным и холодным взглядом хозяйки, опустился и дрожащими руками поднял с пола планшетный компьютер.
- Тебя зовут Грег, верно? – спросила она и парнишка вздрогнул. Фокс мог поклясться, что тот едва сумел совладать с собой, чтобы не кинуться наутек. Он видел, как дернулось тело паренька, повинуясь древнему как мир инстинкту самосохранения. И все же Грег остался на месте.
- Д-да, Босс, - ответил Грег.
- Уверена, Грег, что Фокс возместит тебе затраты за починку компьютера. Верно, Фокси?
- Да, - кивнул он. – Возмещу. Скажи только сколько.
- Спасибо, Б-босс, - кивнул Грег и отступил от Блэки на несколько шагов, возвращаясь к остальным.
Хозяйка оглядела присутствующих.
- Я так понимаю, что у всех вас теперь много вопросов. Я отвечу на них, но не сейчас. Прошу тех из вас, кто уже сделал выводы и не собирается продолжать работать в моем клубе, покинуть его. Вам никто не станет препятствовать. Тех же, кто хочет остаться, я прошу возвратиться к выполнению своих обязанностей.
Развернувшись на каблуках, Блэки быстро покинула зал. Опомнившись, Фокс кинулся следом, и нагнал Блэки на лестнице, ведущей вниз.
- Я хочу остаться! – крикнул он, и девушка остановилась.
- Кто бы сомневался? – Блэки оглянулась на него и ее тонкие губы расплылись в улыбке. – Неужели тебя не испугали слова о том, что я собираюсь наводнить этот город чудовищами?
- В нем их и без того хватает.
- Ты ведь осознаешь, что теперь все существенно осложнилось? У тебя есть шанс покинуть клуб, пока нам еще никто не объявил войну. А это лишь вопрос времени.
- Как я уже сказал: я хочу остаться.
- Хорошо, оставайся, – Блэки пожала плечами, отвернулась и пошла прочь.
-И еще, я хотел поговорить с тобой про Касту, - крикнул в след Фокс, набравшись храбрости. Сложившаяся ситуация была явно не лучшей для подобного разговора, но потом может быть поздно.
Однако Блэки не остановилась и не обернулась, а лишь бросила через плечо короткое:
- Позже.
- Так… что же мне делать сейчас?
- Ждать, - ответила она, уходя в темноту.
Глава 13
Макс лежал на холодном сыром полу своей темницы, свернувшись в позе эмбриона. Боль накатывала волнами, и когда очередной приступ сковывал его тело, а то место, где его плоть была отсечена плазменным клинком, словно охватывало пламя, он стискивал зубы, зажмуривался, сжимал кулак на сохранившейся руке с такой силой, что ногти впивались в ладонь, но не издавал ни звука. Едва ли он даже осознавал где находится, и как давно уже находится здесь. Может час? Или целый год? Только боль занимала все его сознание, не позволяла думать ни о чем другом, не позволяла спать. Такая невыносимая боль могла запросто сломать кого угодно, даже Макса, и свести с ума. А может уже свела? Ведь если он свихнется, как, черт возьми, он это сможет понять?
Здесь, на холодном полу, он нашел то положение, в котором яркое пламя боли поутихло. Она не прекратилась, скорее затаилась, готовая броситься снова, стала ноющей, сильной, но терпимой, и Макс старался не шевелиться, боясь нарушить это шаткое равновесие и вновь погрузиться в кипящий океан боли.