Мартин расположился чуть дальше, в конце стойки, и внимательно изучал свое лицо в задней зеркальной панели бара. Лу улыбнулась. Кто сказал, что мужчины менее кокетливы, чем женщины? Непосвященный назвал бы прическу Мартина «только что из постели», но Лу знала: художественный беспорядок на голове ее друга — это результат многочасовой укладки перед зеркалом в ванной с применением дорогущего геля для волос.
Мартин любовался собой и потягивал пиво прямо из бутылки. Манеры так себе, не очень изысканные. Ну, ничего, Синди Дэниэлс этим не испугаешь. Однако Лу все же надеялась, что девица не станет глотать свою вьшивку из двухлитровой пластиковой бутылки.
Каждый раз, когда двери ресторана распахивались, чтобы впустить новых посетителей, Руби оборачивалась и растягивала губы в напряженно-выжидательной улыбке. Посетители шли нескончаемой чередой, и, хотя в этот вечер знаменитости не удостоили «Сюав» своим вниманием, среди мужчин, то и дело появляющихся на пороге, было немало настоящих красавцев. Один раз Руби едва не описалась от восторга, когда ей подмигнул высокий широкоплечий блондин с квадратной чисто выбритой челюстью (точь-в-точь герой из рекламы какого-нибудь дорогого мужского парфюма). Руби готова была сорваться с места и расцеловать Мартина за то, что он прислал ей такого Аполлона. Но, к сожалению, умопомрачительный блондин, пройдя мимо Руби, подлетел со своим «привет» и нежным поцелуем к костлявой невзрачного вида темноволосой девице, которая кисла над стаканом минеральной воды.
— Ты смотрел мимо меня, — капризным голосом пожаловалась брюнетка.
— Извини, забыл надеть очки, — сказал Мистер Спрей-После-Бритья, вынимая из кармана пиджака очки в тонкой золотой оправе. — Вот теперь я знаю, куда смотреть и кем любоваться.
Руби осела на своей жердочке и привалилась к стойке бара. Ха, и с чего она взяла, что Робин окажется таким вот суперменом. Для начала само имя — Ро-обин — не предвещает ничего хорошего. Много ли Робинов встречается среди кинозвезд? Руби вспомнила одну звезду, и то женщину. Из мужчин она смогла припомнить только Робина Казенса, олимпийского чемпиона по фигурному катанию. Боже, какая тогда поднялась шумиха, все только и повторяли: «Ах, Робин Казенс, ах, какое чудо, у него потрясающий „тройной“!» В то время Руби училась в начальной школе, но даже тогда он не показался ей привлекательным.
Все дело в прическе, решила Руби. У того фигуриста были слишком прилизанные волосы и слишком аккуратный пробор «на бочок». Прическа серийного убийцы, если верить определению Лу. «Обратите внимание, — сказала она, развивая тему, — что каждый раз, когда в криминальных новостях показывают очередного убийцу-людоеда, он выглядит таким паинькой, как будто мама только что вымыла ему лицо и пригладила челку. И вообще, чем аккуратнее у человека прическа, тем более благоприятное впечатление он производит на людей и тем больше вероятность, что удивленные соседи будут потом говорить: „Кто бы мог подумать, у него в холодильнике нашли три расчлененных трупа, а ведь он всегда казался таким милым и порядочным джентльменом“.
Руби вознесла тихую молитву: «Господи, избавь меня от мужчины с волосами серийного убийцы!»
Нет-нет, решено, сегодня она отлично проведет время, иначе и быть не может. Руби заслужила это. Во всем Лондоне мало найдется женщин, которым бы так не везло в любви. Длинная цепь разочарований уходит далеко в прошлое, к самому первому свиданию. Руби было пятнадцать. Пол Фергюсон, самый красивый мальчик в школе, спросил, как она собирается встречать Рождество. Руби была на седьмом небе — он приглашает ее на школьную вечеринку! Потратив все карманные деньги, Руби купила зеленую шелковую блузку и черные брюки-леггинсы. Она даже уговорила маму позволить ей перекрасить волосы в цвет «шоколадное очарование».
Руби задохнулась от счастья, когда Пол, открыв дверь, воскликнул: «Bay, шикарно выглядишь».
«Да, Руби, — сказала Чарли Баггот, выглядывая из-за плеча Фергюсона, — очень мило, всегда крась волосы именно в этот цвет. Спасибо, что согласилась побыть с его младшей сестрой. Я бы убила Пола, если бы он не смог пойти на вечер».
У Руби отпала челюсть. Она так и осталась стоять с разинутым ртом, глядя вслед удаляющейся парочке.
Свидание, которого никогда не было, положило начало длинной полосе неудач и разочарований в жизни Руби. В памяти сами собой всплыли воспоминания о последней истории с Джоном Флеттом. Руби совершенно позабыла о том, где находится, и, вместо того чтобы следить за дверью, печально рассматривала дно своего пустого стакана и с противным громким хрустом грызла кубик льда. В результате прибытие долгожданного кавалера осталось незамеченным. Бармену пришлось слегка кашлянуть, чтобы привлечь внимание Руби к человеку, стоящему у нее за спиной. Очнувшись, она подняла голову и обернулась.