— Спасибо.
— Желаю хорошо повеселиться. — Матрос улыбнулся и весело подмигнул.
Руби выпрямилась и грациозной, как ей казалось, походкой прошествовала к каюте, но у самого входа неловко зацепилась за какую-то веревку и чуть не вышибла головой дверь. Вцепившись в косяк, она с трудом устояла на ногах.
Три глубоких вдоха, как учила Лиз Хейл, и счет до десяти. Руби одернула платье и кокетливо заложила за ухо выбившийся локон. Когда она войдет, все взгляды будут обращены на нее…
— Эй, чего вы ждете? — крикнул матрос. — Хотите, чтобы мы торжественно объявили о вашем прибытии?
— Кретины, — пробормотала Руби и с тоской посмотрела на удаляющийся берег.
Может быть, Лу права? И Сюзаннин алкогольный метод решения всех проблем не годится для Руби? Неожиданно ей захотелось оказаться дома, в собственной постели, натянуть одеяло на голову и лежать тихо-тихо, чтобы ее никто не видел и не слышал. Увы, слишком поздно: до берега футов тридцать — не перепрыгнуть, если только броситься в Темзу и плыть среди маслянистых пятен в новом платье из нежного, как лепестки мака, шелка.
Отступать некуда. Руби вдохнула поглубже и толкнула дверь.
— Руби! Что ты тут делаешь? — Первый человек, с которым нос к носу столкнулась Руби, была Лиз Хейл. — Ты, кажется, собиралась ухаживать за больным Робертом.
Руби сделала насмешливо-презрительное лицо.
— Я не намерена пропускать главное событие года только потому, что у меня нет провожатого с пенисом в штанах.
— Совершенно верно! — воскликнула Лиз. — Я тебе все время это говорила.
— Да, говорила, — согласилась Руби. — Извини, Лиз, за все мои грубости.
— Принимается, — благосклонно кивнула Лиз и прошептала, округлив глаза: — Он здесь. Только что разговаривал с Аланом, а сейчас куда-то отошел.
— Увидел меня и сиганул за борт.
Лиз подозрительно взглянула на Руби.
— Послушай, надеюсь, ты не собираешься…
— Не волнуйся, я не собираюсь драться с бывшим любовником и таскать за волосы его девку. Я выше этого. Сегодня мы будем веселиться!
— Ты видела Имоджен? — злорадным голосом спросила Лиз. — Чучело чучелом, вырядилась в какие-то жуткие гамаши. Я в детстве такие носила.
— Стиль ретро нынче в моде, — тоном знатока сказала Руби. — Эта вещь называется гетры, если ты подзабыла.
— Но выглядит она глупо.
Руби кивнула. Ей очень хотелось согласиться с Лиз. Но, к несчастью, обладая некоторым вкусом, Руби не могла не признать — Имоджен выглядела потрясающе, как модель с обложки «Вог»; гетры были оригинальным дополнением к ее шикарному наряду, создавая общий стиль «MTV восьмидесятых». Единственным утешением было полное несоответствие Флетта его молоденькой любовнице: ему бы закатать рукава а-ля «Майами Вайс» и повязать голову банданой. Однако Флетт не сделал ни того, ни другого. На нем была розовая рубашка-поло — опять! — но этот цвет так красиво сочетался с его смуглой кожей и темными волосами.
Руби и Лиз подошли к барной стойке и встали в очередь за бесплатной выпивкой.
— Я рада, что ты одумалась, — сказала Лиз. — Не следует отказываться от светской жизни только потому, что твой…
Руби изо всех сил заехала подружке локтем под ребро. Возле стойки появился Флетт.
— Руби, — чопорно произнес он.
— Джонатан. — Руби едва заметно кивнула.
— Симпатичное платье, — сказал Флетт. — Очень элегантное, тебе идет.
— Благодарю. — Руби позволила себе сдержанную полуулыбку. — Милая рубашечка. Розовый тебе к лицу.
— Джонни! — раздался повелительно-капризный зов Имоджен. — Принеси мне бокал вина, пить хочу — умираю!
Флетт бросил невнятное «пока» и со всех ног кинулся выполнять указание.
— Давай, давай, мальчик, беги к своей куколке, — едва слышно прошипела Руби.
Лиз одобрительно похлопала ее по плечу.
— Ты великолепно держалась. Определенно, знакомство с Робертом пошло тебе на пользу.
Пошло на пользу? Лиз в ужасе отшатнулась: Руби вдруг вся оплыла, лицо сплющилось, сморщилось и превратилось в трагическую маску, полную глубочайшей скорби и беспредельного горя.
Жуткая история о сексуальном маньяке Роберте выплеснулась наружу. Повествование сопровождалось душераздирающими, похожими на предсмертную агонию всхлипываниями.
— Два бокала сухого, — сквозь слезы произнесла Руби, когда подошла их очередь. — Он сбежал прежде, чем мы успели… вцепиться… в его… поганую рожу! — Икание и рыдание; стоящие поблизости люди начали оборачиваться.
— Ваше вино, — сказал перепуганный бармен.
— Спасибо, — на вдохе едва выговорила Руби.
— Что-нибудь еще?
— Повторить.
— Руби, — предостерегающе начала Лиз.
— Какого черта! Могу я позволить себе пару бокалов вина? Могу или нет? Не волнуйся, пьяной истерики не будет!
Лиз, то ли по доброте душевной, то ли из трусости, не стала говорить Руби, что пьяная истерика с ней уже случилась.