Джессика сопроводила свой ответ небольшой картинкой с изображением белочки: «Он меня уговорил. Мики мне нужна твоя помощь. Напоминай мне почаще, что он мой враг. И что до покупки „порше“ у меня осталось всего два года. Я, кажется, сдаю позиции».
На белочку Мики ответила порнографической картинкой из комиксов для взрослых: «Забудь о „порше“».
«Я же только на обед с ним иду».
«Когда вернешься?»
«Часа через два. В три у меня деловая встреча».
«Свяжись со мной, как только вернешься. И не забудь захватить салфетки».
Он привез ее в маленький французский ресторанчик на северной окраине города. Это было укромное место, где влюбленные парочки предпочитали скрываться от любопытных глаз посторонних.
Адам усадил ее за стол, наполнил фужер водой.
Спиртные напитки были исключены, как они и договорились ранее. Он был внимательным и обходительным, стараясь предусмотреть каждое желание Джессики.
И у него неплохо получалось.
— Интересно, принимают ли они заказы по доставке ресторанных блюд на дом? — спросила Джессика, пытаясь, во-первых, начать непринужденную беседу, во-вторых, избежать его проницательного взгляда и, в-третьих, найти поставщика великолепных блюд к юбилею матери. Деловитость и оперативность прежде всего.
— Собираешься устроить прием? — осведомился Адам.
— Скорее сюрприз ко дню рождения матери.
Адам нахмурился.
— Не хочешь готовить сама?
Джессика с радостью причислила его вопрос к категории неудачных, делающих ее образ менее привлекательным.
— Я не готовлю, — ответила она, шмыгнув носом.
Адам снова нахмурился, и его лицо опечалилось.
— Вообще не готовишь?
Джессика небрежно махнула рукой.
— Нет, времени не хватает.
— Понятно, — вздохнул Адам.
И хотя ответ его состоял из одного лишь слова, подтекст был ясным. За долгие годы одинокого существования Джессика научилась разбираться в мужчинах, безошибочно разгадывая по их тону, что именно они хотели сказать.
— Тебе приходится готовить самому? — спросила она, чтобы сравнять счет.
— Иногда. Мать научила меня готовить, когда я был еще ребенком.
Один один. Следующий бросок был за Джессикой.
— Ты и стираешь сам? Неужели полное самообслуживание? Держу пари, что ты просто оплачиваешь расходы на химчистку. — Она скрестила пальцы на удачу, надеясь выйти победителем и из этого раунда.
— Зачем напрасно тратить деньги? По-твоему, я и стирать не умею? — Реплика Джессики его явно обидела. — Конечно, умею.
— Отец мой никогда к корыту близко не подходил, — добавила она, нарочито внимательно рассматривая свои безупречно ухоженные руки и маникюр.
Будучи профессионалом в своем деле, Адам ловко уклонился от дальнейшего саморазоблачения. И в типичной для него манере задал встречный вопрос:
— А ты что делаешь с грязным бельем? Сдаешь в прачечную?
— Сама стираю, — кратко ответила Джессика, не вдаваясь в подробности. Зачем рассказывать, что она обычно отвозит белье матери, чтобы сэкономить деньги? Смешно тратить двадцатипятицентовые монеты в общественных прачечных, когда можно бесплатно пользоваться стиральной машиной родителей. А пока она работает, смотреть телевизор, комфортно устроившись в кресле и поедая приготовленные матерью лакомства.
— Молодец, — задумчиво ответил Адам.
— Что здесь особенного?
— Не знаю. Наверное, важно быть самодостаточным.
Джессика рассмеялась, испытывая некоторое облегчение. И, завладев инициативой, быстро перевела разговор на более приятные темы.
— Где ты живешь, когда возвращаешься домой в Алабаму? У тебя частная квартира?
— Дом.
— Серьезно? Никогда бы не подумала. С виду ты человек совсем не домашний.
— А чего в твоем представлении мне для этого не хватает?
— В первую очередь, семьи. Домашний человек это степенный, женатый мужчина, косящий траву на газонах по выходным. Налаживающий быт, умеющий чинить текущие краны. — И вдруг ее посетила ужасная мысль. — Боже праведный! У тебя семья в Алабаме?
Удивлению Адама не было конца, что было хорошим предзнаменованием. Если бы догадки Джессики оказались верными, он взвился бы как уж на сковородке.
— Я холост, — сурово ответил Адам.
У Джессики отлегло от сердца, на лице засияла радостная улыбка.
— Я верю тебе.
— Слава Богу, — произнес он, и ехидная усмешка тронула его губы. Она напомнила Джессике о нежности его поцелуев. И в мгновение ока все вокруг преобразилось. Она чувствовала, как жар охватывает лицо, румянит щеки. Почему запретный плод всегда такой манящий и сладкий?
— Тогда зачем тебе собственный дом, если нет семьи? Или это дом твоих родителей, доставшийся по наследству?
— Нет, я приобрел его совсем недавно. И надеюсь, что когда-нибудь он станет жилищем, наполненным радостным смехом и шумом его обитателей, — мечтательно ответил Адам, глядя на хрустальный фужер с водой. Иметь свой дом было его давней мечтой. Джессика тоже задумалась. Дом ее родителей, воспитавших троих детей, всегда был полон криков, слез радости и огорчения. Но оплотом всегда была неиссякаемая любовь, на которой все и держалось. Ей просто повезло.
Сейчас Адам казался ей ранимым и слабым.
— Тебе всегда не хватало семьи?
— Да нет, у меня была замечательная семья, прекрасное детство, нормальная атмосфера в доме.
Просто мы вынуждены были постоянно работать.
Огромные пастбища, стадо коров.
Не может быть.
— Вы действительно держали коров?
— Старались держать не больше пяти.
— Ты и сейчас держишь коров? — спросила она.
— Конечно, нет. Мой дом в центре города. Это постройка в викторианском стиле. — Адам протянул кредитную карточку официанту.
— Звучит заманчиво, — выдавила из себя Джессика.
— Тебе должно понравиться. В доме много недоделок, но я стараюсь довести его до ума. Что-то ремонтирую, что-то подкрашиваю.
— Сам?
— Я же умелец на все руки. Неужели я забыл об этом сказать? Всего я, конечно, делать не умею. Но четко определяю первостепенные задачи и пытаюсь самостоятельно с ними справиться. Подарков от жизни ждать не приходится. В старости придется оглянуться на пройденный путь и задаться вопросом: какими из своих достижений ты можешь гордиться? И, поверь мне, работа не окажется в числе первых.
— Очевидно, система ценностей в твоей семье была другой. Профессиональные амбиции не снискали к себе должного уважения.
— А что считалось приоритетным в твоей семье?
— Я первая из Барнсов, кто закончил колледж и получил приличное образование. И я буду первой, кто станет вице-президентом. А еще я хочу купить «порше» и стать первой обладательницей такого автомобиля среди многочисленных родственников.
Хотя с «порше» я, наверное, переборщила. Меня занесло, и это скорее похоже на жадность, — ответила Джессика, совершенно не готовая отступиться от своей заветной мечты.
— Но это всего лишь автомобиль. Кусок железа.
Это было сказано устами человека, который каждый день паркует в гараже не что иное, как «порше».
— Конечно. Но бриллиант тоже всего лишь камень.
— Ты так и не ответила на мой вопрос, — холодно спросил Адам. Он постепенно становился самим собой. Выражение его лица стало спокойным и несколько угрюмыми.
— Каким из своих свершений я буду гордиться на старости лет? — повторила Джессика, покачивая головой. — Я не знаю.
— Ты хочешь завести семью, иметь детей?
Джессика взмахнула рукой и поводила ей в воздухе.
— Когда-нибудь.
— Не стоит, наверное, забывать и о своих женских обязанностях.
Адам начинал действовать ей на нервы, возможно, потому, что его устами глаголила истина. Но законы создания семьи были тайными. Решение личных проблем было не в ее власти. И это всегда пугало Джессику.
— Я не собираюсь выслушивать от тебя лекцию о смысле человеческой жизни и о быстротечности времени.