– А вопрос можно? – поинтересовалась Марина, вспомнив о нанесенной ей обиде. И, получив благожелательный кивок головы, спросила: – А что это за странное название у вашего заведения – «Queer-bar»?
– Почему странное? – снова обиделся официант. – Вы что, гомофоб?
– Упаси Господи, – махнула рукой Марина. – Я толерантна, как соленая селедка. Но «Queer-bar»…
– Может быть, и я для вас тоже странный? – перебил ее официант, отступая от столика на один шаг.
И только сейчас Марина разглядела его по-настоящему. Это был мужчина средних лет, одетый в кожаные шорты и жилетку на голое тело. Одежда, если ее так можно было назвать, не скрывала его впалую грудь и покрытые жесткими черными волосами кривые ноги. Худую жилистую шею украшал разноцветный галстук-«бабочка». У него были мягкие, будто слегка размытые черты лица. Если бы она встретила такого на улице, то подумала бы, что это…
Марина едва успела зажать себе рот рукой, чтобы из него не вырвалось слово, которое окончательно подорвало бы ее репутацию в глазах официанта. И, не исключено, смертельно оскорбило бы его. Марина помнила, как сама она обижалась в молодости, когда кто-нибудь называл ее распутной девкой. В основном это были те, кому не нравились ее одежда, привычки, образ жизни. А она танцевала фламенко и хотела походить на тех испанских танцовщиц, которых считала своими кумирами и принимала за образец. И виновата была только в том, что те, а, следовательно, и она, были другими, чем те, кто осуждал ее…
Марина оглядела зал, теперь уже другими глазами. И увидела, что вальс в туманной дымке танцуют две женщины, тесно прильнувшие друг к другу. За одним из столиков сидели двое мужчин. Один из них что-то оживленно рассказывал, а другой ласково, будто успокаивая, гладил его по руке. Еще через несколько столиков расположились три человека, ни по одеянию, ни по лицам которых нельзя было с уверенностью определить, мужчины они или женщины.
Так вот где она оказалась!
До этого Марина слышала, что в их городе появилось заведение, в котором собираются геи, лесбиянки, бисексуалы, трансгендеры и прочие представители так называемого ЛГБТ-сообщества. Но эта сторона жизни ее не интересовала, и она пропустила новость мимо ушей, а потом просто забыла.
Скрыть стресс от внезапного прозрения Марине помогла ее природная артистичность.
– Какой же вы странный? – изобразила она удивление. – Человек как человек. Руки, ноги, голова. Такой же, как я, только волос на груди и ногах больше. Как говорит моя любимая поэтесса Сапфо, скажи мне, «кто он, твой обидчик?»
Услышав имя Сапфо, официант успокоился. Видимо, он знал, кто такая Сапфо.
– Так вы любите ее поэзию? – благожелательно спросил он. – А мне по душе Артюр Рембо. «На землю солнце льет любовь с блаженным пылом…». Или строки, посвященные им Верлену…
Глаза мужчины затуманились. Боясь, что сейчас официант начнет декламировать, и это затянется надолго, Марина поспешила прервать нить его поэтических воспоминаний прозаическим вопросом:
– А как же мои котлеты?
Официант бросил на нее укоризненный взгляд, но, ничего не сказав, удалился, покачивая бедрами в кожаных шортах. У него было восторженно-задумчивое лицо. По всей видимости, он продолжал читать стихи своего любимого поэта, но уже про себя.
Марина с облегчением вздохнула. Если бы ее не мучил голод, она предпочла бы потихоньку скрыться, пока официант ходит за котлетами, чтобы снова ненароком не попасть впросак по своей наивности.
Но, в конце концов, что плохого с ней может случиться в таком изысканном обществе, с иронией подумала она и осталась.
Глава 5
Официант принес заказ, расставил на столике тарелки, откупорил бутылку малаги и наполнил бокал. Потом поставил бутылку на столик и сказал:
– Вино за счет заведения. Жорж просит простить его, он не хотел вас обидеть.
– Кто такой Жорж? – недоумевающе спросила Марина.
– Наш секьюрити. Он встретил вас у входа. И, как ему кажется, был слишком резок с вами.
Марина вспомнила молодого человека с разноцветным галстуком и табличкой «Фейсконтроль» на мускулистой груди, под которой билось сердце цыпленка.
– Так его зовут Жорж! – улыбнулась она невольно. – Я могла бы и догадаться.
– Жорж славный парень, не обижайтесь на него, – продолжал уговаривать ее официант. – Когда мы только открылись, у нас было много проблем с местными хулиганами. Они вламывались в заведение, ломали мебель, били посуду. Варвары!
– Просто ужас! – с поддельным сочувствием кивнула Марина.
– Жоржу пришлось несладко, – вздохнул официант. – Он бился, как лев. Он защищал нас, порой рискуя собственной жизнью. Он наш герой!