— Это часы? — я сделала вид, что не заметила его заминки. — Можно посмотреть?
— Пожалуйста, — Джейк протянул руку. — По принципу наших электронных.
На прямоугольном темном дисплее светились четыре голубых знака, разделенных мигающей косой чертой.
— Сколько часов здесь в сутках?
— Двадцать. И вообще используется двадцатеричная система счисления. Как у майя. Но об этом подробно написано в пособии, — он дернул подбородком в сторону лежащей на столе книги. — Загляну после обеда, принесу тебе азбуку и тетрадь с ручкой. А если что-то понадобится срочно, зови Дейру. Просто скажи: «Джейк», она поймет.
Он ушел, и действительно, Дейра тут же принесла мне обед. И очередную булочку. Улыбка и прикосновение к плечу должны были свидетельствовать о том, что это знак расположения. Приятно, конечно, но если она будет кормить меня булками по три раза в день, к концу карантина я не смогу застегнуть джинсы. Да, их все равно придется сменить на какое-нибудь псевдоиндийское одеяние, но жиреть все же не хотелось. Надо будет в перерывах между занятиями зарядку делать.
— Ки масс? — спросила я, показав пальцем на булочку.
Эти два простых и необходимых вопроса: «ки масс?» и «нес масс?», «что это?» и «кто это?» — я выучила сразу.
Дейра изумленно покачала головой и ответила:
— Нарга.
Я повторила свой вопрос еще несколько раз, показав на миску, суп в ней, вилку, кружку и все остальное. Дейра называла, а я повторяла. Разумеется, все сразу не запомнила, но кое-что осело. Лиха беда начало.
После обеда я прогуливалась по своей каморке взад-вперед и повторяла те слова, которые успела запомнить. И снова всплыла та секундная запинка Джейка.
В бытность барменом я почти каждый день выслушивала излияния клиентов и хорошо научилась различать, когда человек говорит правду, а когда врет или о чем-то умалчивает. Джейк без сомнений хотел что-то сказать, но в последний момент остановился. То ли чуть не ляпнул то, чего мне знать не полагалось, то ли сдержался, потому что… Может, тут камеры или микрофоны, а это было что-то нелояльное к местными властям.
Речь шла о мирах, откуда затягивает попаданцев. Из одних чаще, из других реже, из нашего средне, правда… Что правда?
Конечно, это могла быть и ничего не значащая ерунда, но интуиция подсказывала: Джейк не стал говорить о чем-то важном. Я решила вернуться к этому позже, если он действительно поведет меня в город.
4.
Ночью на меня накатило снова.
Как будто отошла заморозка, и я поняла со всей отчетливостью, что никогда больше не пройдусь по Невскому в туфлях на каблуке, не выпью капучино с корицей, не зайду в «Малинку». Не встречу никого из знакомых, не открою дверь своей квартиры, не сяду за руль машины. Да много чего еще никогда…
Чтобы не разрыдаться, взяла пособие и стала читать с самого начала, включая те четыре главы, которые уже пробежала. Так, словно экзамен завтра.
Теперь я понимала, почему столько народу не смогло его сдать. В предисловии перечислялись все требования к тем, кто претендовал на гражданство Рира, и приводился примерный список вопросов — около четырех сотен. Из них рандомом выбирали пятьдесят. Никакого времени на подготовку. Экзаменующийся читал вслух вопрос и тут же давал на него краткий, не более двух-трех фраз, ответ. Ну… или не давал.
Мама дорогая, чего там только не было! История и география, системы мер, весов и денег, политическое и административное устройство, законы, религия, культура и обычаи. В общем, все, вплоть до этикета и правил поведения в быту. Казалось, выучить это невозможно. Но я решила, что буду перечитывать столько раз, сколько понадобится, пока не смогу ответить на любой вопрос, хоть ночью разбуди. Разумеется, на местном языке.
Ручка в моей сумке нашлась, но та, которую принес Джейк, понравилась больше. Она напоминала нашу шариковую, с фиолетовой пастой, однако обратный конец, пропитанный какой-то жидкостью, легко стирал записи, не оставляя следов. Пользуясь этим, я подчеркивала в книге нужные места и делала пометки на полях. Страницы тетради, точнее блокнота, были из гладкой блестящей бумаги, писать на такой — сплошное удовольствие. Туда я заносила свои вопросы, чтобы не забыть задать их Джейку, и старательно копировала буквы из учебника для попаданцев.
В местном алфавите их было тридцать восемь, каждой четко соответствовал один звук, что не могло не радовать. Плюс четыре диакритических знака: один для долготы, два для высоты тона и еще один для смягчения конечных согласных. Учебник был хорош тем, что, помимо картинок, обозначающих слова, в нем имелась еще и их английская транскрипция, что очень сильно помогало.