*Джош Холлоуэй — американский актёр, наиболее известный ролью Сойера в телесериале «Остаться в живых»
***
— Нет, Валя, не хватит. Если для тебя это глупости, значит, я была права. Вместе нам делать нечего.
— Ясное дело, глупости, — похоже, последнюю мою фразу он не услышал. Или притворился, что не услышал. Или ее тоже отнес к глупостям. — Сделала из мухи слона. Я все это время думал, стоит ли дать тебе еще один шанс. Как видишь, решил, что стоит.
Когда-то в школе на уроках биологии я сидела рядом со стеклянным шкафом, где жил старый скелет Захар. Нижняя челюсть у него крепилась на каких-то проволочках и периодически отвисала, и вид у Захара делался настолько нелепым, что становилось неловко перед его обитающим где-то духом. Так вот сейчас челюсть у меня отвисла ничуть не хуже.
Он дает мне еще один шанс! Надо думать, последний.
— Спасибо, но нет, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Как-нибудь обойдусь. Извини, у меня работы много.
— Ну что ж, — Валентин улыбнулся по-змеиному. — Значит, будем работать.
Передо мной легло уведомление о проведении внеплановой проверки. С подписями и печатью. То есть заготовленное заранее, на тот случай, если не встречу его с широко раздвинутыми ногами.
Ну и гадина!
Доказывать, что о таких проверках должны предупреждать за сутки, смысла не имело.
— Удачи!
Но вообще-то храбрилась я зря. Общепит дело такое, что досконально соответствовать всем нормативам и санпинам практически нереально. На мелочи зачастую закрывают глаза, на более серьезные нарушения тоже, но уже не за просто так. К тому же близкое знакомство с инспектором этой организации автоматом занесло меня в вип-касту. Обо всех проверках я знала заранее, а если и случались какие-то баги, их попросту не замечали. Но сейчас Валентин явно был настроен решительно. Если не заполучить меня обратно, то как минимум сочно отомстить.
В течение двух с лишним часов он прочесывал бар, заглядывая в каждый угол и фиксируя все подряд, от отсутствия графика мытья туалета и затрудненного доступа к книге жалоб до хранения трубочек для коктейлей без индивидуальной упаковки. По отдельности все это было незначительными замечаниями, но когда их набралось на два листа мелким почерком, стало ясно: дело пахнет керосином.
— Почему нет холодильника? — ледяным тоном поинтересовался Валентин напоследок.
— Для продуктов на кухне, для напитков в подсобке, — прошипела я. — Ты мимо них проходил пять раз.
Усмехнувшись сардонически, он дописал строчку о том, что холодильное оборудование для готовой продукции находится на отдалении от торговых площадей. Подошел, открыл дверцу, и в этот момент подлый агрегат вырубился. Мы потому и заказали новый, что у старого перегревалось какое-то важное реле и он отключался, когда на пять минут, когда и на час.
Акт пополнился еще одним пунктом: холодильное оборудование неисправно. По совокупности все уже тянуло на серьезные неприятности.
Выписав неслабый штраф, Валентин выдал предписание устранить нарушения в недельный срок, в противном случае деятельность предприятия будет приостановлена на девяносто суток. Затем получил мое письменное подтверждение о том, что с результатами проверки ознакомлена, еще разок улыбнулся и удалился.
Я прекрасно понимала, что на этом Валечка не остановится. Было у него такое в характере: я не злопамятный, отомщу и забуду. А тут получился двойной облом: сначала я ушла, потом отказалась возвращаться. О том, как все обстояло в предыдущих отношениях, он не рассказывал, но, похоже, разрыв считал своей прерогативой.
Еще раз пробежав глазами предписание, я бросила персонал на устранение замечаний, не дожидаясь следующей недели. А сама позвонила в другие точки с приказом вылизать все так, словно проверка уже на пороге. Формально для подобных внеплановых визитов нужен повод. Например, несколько жалоб, но состряпать их — дело пяти минут. А вот выявленные нарушения в одном заведении уже сами по себе служили поводом проверить и остальные, принадлежащие тому же владельцу. Так что предосторожности точно были не лишними.
Тем не менее ситуация складывалась… не из лучших. Оказавшиеся в черном списке Роспотребнадзора рано или поздно прогорали. А попасть туда можно было не только из-за реальных багов. Скорее, наоборот: они находились — и жестко карались — у тех, кого по какой-то причине взяли на карандаш. И даже если бы вдруг все обошлось малой кровью, нервы мне в ближайшие месяцы должны были потрепать изрядно.