— Спасибо, Джейк, — мне захотелось броситься ему на шею, но я сдержала этот нелепый порыв. — Мне показалось, это очень сложный язык.
— С точки зрения грамматики — довольно простой, — возразил он. — Намного проще английского. А вот фонетика — это да… Каждый гласный звук может быть в трех вариантах по высоте и двух по длительности, от этого зависит значение слова. Плюс в том, что слова в основном односложные, редко двухсложные. Поэтому у большинства из них всего…
— Шесть вариантов, — мгновенно подсчитала я. — Всего лишь!
— Это падежи, — успокоил Джейк. — Не разные слова. Шесть падежей — шесть форм. Ну что, приступим?
— А ты случайно не учителем был дома? — немного нервно усмехнулась я.
— Почти угадала. Окончил университет и должен был преподавать в школе английский язык и литературу. В следующий раз принесу бумагу и ручку, чтобы ты могла сразу учиться писать, а пока начнем устно. Запоминай. «Я» — «ир», с кратким «и» на низком тоне…
Грамматика местного языка действительно оказалась на редкость приятной. Чтобы разобраться с ее азами, хватило часа. Три времени глаголов, два числа, два рода — мужской и женский. Все. Изменяемые формы образовывались прибавлением к слову окончания из одного гласного звука. Падежи примерно соответствовали нашим, только шли в другом порядке.
А вот с произношением все обстояло не так просто. После долгих мучений мне наконец удалось повторить правильно все звуки, даже зловредный «р» из глубины горла. Но нужная высота гласных никак не давалась.
— Представь, что на низком тоне ты стоишь на всей ступне, — посоветовал Джейк. — На среднем немного приподнимаешь пятку, а на высоком встаешь на цыпочки.
Представить не получилось, но когда я попробовала проделать это на самом деле, склоняя по падежам все то же местоимение «я», неожиданно вышло. Осталось только запомнить, в каком порядке идут падежи, и не забывать, что помимо высоты меняется и долгота гласных.
— Скоро привыкнешь, — Джейк одобрительно кивнул, — и заметишь, что звуки по высоте образуют гармонию. Если говорить правильно, то это звучит как мелодия.
— Я сразу заметила. Красивый язык. Скажи, а ты живешь прямо здесь? Что это вообще за здание такое?
— Это и есть центр помощи попаданцам. На языке Варды — на нем говорят на всем континенте — они называются гризе.
— Это если их много, так? Один — гриз, а если женщина — гриза, да?
Слово это мне не слишком понравилось, вызывая ассоциации с грымзой.
— Верно, — подтвердил Джейк. — Наверху административные помещения, общежитие и учебные классы. Под землей — карантин и технические службы. И комнаты для сотрудников. У меня есть квартира в городе, но когда появляется кто-то из нашего мира, я перебираюсь сюда. Потому что я тоже фактически на карантине. Ну а кто работает здесь, у них сложная система. Двадцать дней работа без выходных, потом двадцать дней в санитарной зоне и двадцать дней отпуск.
— И у тебя так же?
— Нет. Та же Дейра или врач общаются со всеми попаданцами, а я только с нашими. Если ты ничем не заболеешь, то через двадцать дней, то есть уже через девятнадцать, у меня тоже будет отпуск. До следующего нашего. Но я все равно прихожу в центр, помогаю проводить занятия. Если захочешь, покажу тебе город, подскажу, где что можно купить, когда получишь пособие.
— Спасибо, Джейк, — обрадовалась я, — с удовольствием.
Хм, он всем устраивает такие экскурсии, или это вип-предложение? Какого-то прямо жгучего мужского интереса к своей персоне я не заметила, но симпатия определенно проглядывала.
А как здесь вообще обстоит дело с личной жизнью? Отношения возможны только между своими, или с представителями других миров тоже не возбраняется? А с местными? Я вспомнила широченные плечи Йара, с которым вполне готова была разделить… эротический сон, и встряхнула головой, отгоняя эту мысль. Не до глупостей сейчас. Будет день — будет пища, как говорила мама.
Вместо этого насущного, но не слишком актуального на данный момент вопроса я задала другой:
— А сколько вообще миров, из которых сюда попадают?
— Девятнадцать, — не задумываясь, ответил Джейк. — Из одних чаще, из других совсем редко. Наш — где-то посерединке. Правда…
Тут он запнулся и быстро перевел взгляд на девайс, опоясывающий его левое запястье.
— Сейчас тебе уже обед принесут.