У зверька, ко всем прочим его достоинствам, прекрасный мех, по структуре похожий на олений. Если перемешать его с овчиной, получается теплая и мягкая пряжа. Исторический факт: только в 1906 году на пушных рынках Нью-Йорка и Лондона было продано 4 миллиона шкурок «аделаидской шиншиллы». Но в наши-то дни – куда новозеландской «шиншилле» тягаться с китайским флисом?
А теперь самое главное: в отличие от всех прочих зверей, чебурашка при виде опасности не убегает и не нападает на обидчика. Она замирает на месте и боится изо всех своих сил! Так боится, что, по словам Сереги, ее страх расплывается волнами в диаметре пятнадцати метров. И приручается, привыкает к человеку чуть ли не за день. Но, внимание, если ваш сосед заметит у вас в доме поссума и стуканет в полицию, штраф за преступление составляет 200.000 новозеландских долларов!
Про балет
Если честно, танцевать совсем не хотелось. Но как бы вы поступили на моем месте?! Перед концертом по случаю 55-летия автомата Калашникова в Йеменском краснознаменном ансамбле пляски имени Царицы Савской заболел исполнитель, и местные власти буквально умоляли меня занять его место, недвусмысленно намекая на наше внешнее сходство и мои врожденные способности к хореографии. Пришлось согласиться.
Вообще-то говоря, я и танец – это практически одно и то же. Про Галину Уланову слыхали? Рассказываю. На заре туманной юности, в пору моей недолгой трудовой деятельности в АПН, я был командирован в Большой театр. Светоч нашего искусства собирался тогда на гастроли в Мексику, и мне предложили предварить это культурное событие завлекательным репортажем в тамошней прессе. «Кто тут у вас в авторитете?» – мой наивный вопрос человеку, ответственному за связи с прессой, звучал более элегантно, но сути это не меняло. Балет решительно не вписывался в сферу моих юношеских интересов. Познания автора будущего репортажа в области Мельпомены ограничивались просмотром нескольких постановок, среди которых запомнился «Спартак» с Васильевым и Лиепой… Мне назвали три имени, одно из них навевало смутные ассоциации – Галина Уланова. Два других – Юрий Григорович и Михаил Лавровский – не говорили вообще ни о чем. Поскольку Yandex в ту пору изобретен еще не был, всемирная известность обоих оставалась для меня тайной. Григорович, слава богу, в телефонном разговоре наотрез отказался встречаться с нарождающейся акулой пера. Если бы это произошло, рассказывать теперь было бы еще более стыдно. С Лавровским говорили в каком-то кабинете: у меня к нему, если честно, не было внятных вопросов, а у него – ответов. Галину Уланову я долго мучил вопросами о сущности искусства в балетном классе на фоне воздушных созданий, машущих пуантами у станка. Ей, если честно, вряд ли было интересно. Мне, если честно, тоже. Куда большее впечатление на меня произвел невероятный контраст: закулисная машинерия сцены, гигантские шестеренки в солидоловой смазке, стальные тросы, а между всем этим – порхающие тонюсенькие барышни в белоснежных пачках… «Ну, ты даешь!» – узнав о моей дремучей наглости, сказала мама, театральный критик, которая дружила или общалась со всеми упомянутыми участниками процесса. Но мой репортаж, можете не сомневаться, взахлеб читала вся Мексика. (см. фото 19)
Фото 19. Про балет
Операция «бабушка»
На меня крепко обиделся оператор Алексей Лебедев, который много лет наблюдал мир на фоне моей физиономии, снимая ее в разных странах. «Кожухов, – сказал он, – ты на арабскую бабушку похож в этом платке. Сними его сейчас же!» Я смолчал: не мог я тогда открыть ему всю правду!
Куфия – правильное название этой детали мужского туалета, более известной в мире как «арафатка». В отличие от галабеи (такая длинная штука, типа ночной рубашки), которая закрывает соблазнительные мужские коленки и соответствует представлениям шариата о прекрасном, куфия не несет сакрального смысла. Это просто удобная в теплых краях вещь: закрывает лысину от безжалостного солнца и при песчаных бурях оказывается полезной. Цвет ее «шашечек» тайного значения не имеет. В Палестине, например, мода на черно-белые, в Иордании предпочитают красно-белые, а в Аравии носят и вовсе белые, придерживая их на голове с помощью специального обруча, чтобы ненароком не сдул ветер-самум. Вы сейчас нехорошо усмехнетесь, но magis amicus est veritas: все куфии для Ближнего Востока давно уже ткут китайцы. Глобализация… Но я отвлекся.
Сейчас, когда прошло время, и гриф «совершенно секретно» снят, признаюсь: это была тайная операция. Накануне нашей поездки в Иорданию звонят мне мужики из Лэнгли. «Помогай, – умоляют, – изловить одного негодяя! Ускользает, проклятый, как угорь из руки». Я, конечно, согласился – ради мира на земле. Условились так: как только я раздобуду оперативную информацию о тайном логове нехорошего человека, я должен прикинуться арабской бабушкой, сесть на корточки и слиться с окружающим ландшафтом. Оператор Лебедев не знал: за всеми нашими перемещениями следил секретный космический спутник наружного наблюдения. Мой сигнал «бабушка!» означал точные координаты атаки относительно геосинклинального склонения земной оси. Ну, дальше вы знаете: провели налет, раструбили об этом по всему миру, даже кино сняли… Одно обидно: медаль, которая мне полагалась за подвиг, зажали. (см. фото 20)