Северус оглянулся назад. По берегу шла, если судить по фигуре, молодая девушка, и ему на крошечное мгновение привиделись развевающиеся рыжие волосы.
— Говорят, что надо приезжать туда, где тебе было хорошо, но, по-моему, это полная чушь.
Видимо, свадьба ранила Поттера глубже, чем полагал Снейп.
— Это действительно чушь, — пробормотал он, чтобы что-то сказать. — В таких местах полно ненужных теней.
Поттер опасно покачнулся.
— Ты ни разу не купался со мной в море.
— У меня нет никакого желания лезть в холодную воду, чтобы заработать себе воспаление легких, — эту тягостную сцену пора было заканчивать. — Все, Поттер, я аппарирую, а ты как знаешь.
— А я ведь не умею плавать, я около берега бултыхался, — не обращая никакого внимания на его слова, вдруг сказал Гарри. А потом развернулся лицом к Снейпу, улыбнулся шальной улыбкой и, прежде чем тот успел выхватить палочку в предчувствии неладного, упал спиной назад, широко раскинув руки.
Северус кинулся к краю и посмотрел вниз: Поттер мог блефовать. Его надежду быстро погасила злость, смешанная со страхом, — если Гарри и притворялся, то очень убедительно: он бесцельно колотил по воде руками и ногами и жадно глотал воздух, пытаясь удержаться на плаву.
— Асцендио! — Взмахнул палочкой Снейп, но, видимо, в расчет заклинания не бралась морская соль, и Поттер скрылся под водой, а ведь там семь футов глубины и камни...
«Если Поттер устраивает шоу, — думал Снейп, поспешно скидывая мантию и оставаясь в тонкой рубашке и брюках, — если Поттер... А если он решил покончить жизнь самоубийством?» Эта мысль обожгла его мозг, и он, не снимая обуви, прыгнул в темно-синий холод. Сам он плавать умел, если можно так сказать о двух-трех попытках в юности поплавать по-лягушачьи, но Поттер был мокрым и тяжелым — слишком тяжелым и слишком похожим на пиявку. Спустя несколько минут бессмысленного барахтанья Северус наконец смог расположиться так, чтобы у Гарри получилось за него держаться, не утягивая на дно. Зная, что ему необходимо восстановить силы, чтобы доплыть до берега, он заставил себя максимально расслабиться, а потом заглянул в зеленые глаза, ожидая увидеть в них испуг. Сердце было готово выпрыгнуть из его груди.
— На самом деле, — сказал Гарри, больно вцепляясь Снейпу в волосы, — я умею держаться на воде.
Мир потемнел.
Потом, когда их везли к берегу на спасательной моторной лодке, и они сидели, мокрые и злые, в прилипающей одежде, не глядя друг на друга, Снейп попытался вспомнить, когда им в последний раз овладевала подобная, не знающая границ злость. Он, как истеричный подросток, вцепился в волосы Поттера, пытался ударить, оцарапать — причинить любую боль этому... этому... Он забыл, что ему пятый десяток, его не заботило, как они, должно быть, выглядят со стороны, — два взрослых захлебывающихся мужика, пытающихся надавать друг другу по шее... Ненависть к поттеровскому отпрыску не давала дышать, не давала простить эти нелепые «я не думал», «я только попугать».
Снейп искоса посмотрел на мальчишку и увидел, что щеку того пересекала свежая царапина. Как истеричная баба, а ведь он гордился своим самоконтролем. Он никогда не позволял себе....
Мужчины-спасатели о чем-то весело переговаривались, но вслушиваться не хотелось. Их разнимали, как двух котов — шипящих, отплевывающихся от жгучей морской воды, жалких...
Когда они высадились, Снейп сухо поблагодарил ухмыляющихся спасателей и, не глядя на Поттера, прохлюпал к кабинке для переодевания, чтобы оттуда аппарировать в родной Коукворт. Волосы липли к щекам, хорошая мантия осталась на волнорезе... Поттер окликнул его, но он только ускорил шаг.
Самое обидное — позже Северус обнаружил, что ему достаточно было вспомнить, как Гарри звездочкой падал в теплый песок, чтобы вызвать Патронуса. Конечно, Поттер об этом никогда не узнал.
Гарри не появлялся в его доме два месяца. Не потому, что не хотел, — первую неделю он приходил почти каждый день и минут по пять стучал, но Снейп даже голову не поворачивал в сторону двери. В воскресенье Поттер пробрался к его окну на кухне, пока Снейп меланхолично пил чай, и с грустной улыбкой прижался лицом к стеклу — так, что его нос стал похож на пятачок. Он ничего не говорил, только смотрел преувеличенно жалостливым взглядом и тихо постукивал пальцами, отбарабанивая какой-то неизвестный Снейпу ритм. Он выглядел так уморительно, что Северусу пришлось отвернуться, чтобы скрыть невольную улыбку, — он не собирался так быстро прощать мальчишке свое волнение. Северус допил чай и вышел из кухни, думая, что, может быть, в следующий раз... Но Поттер больше не пришел.